Пусть это и охотники. Я понимаю, сколько зла они принесли, особенно нам с тобой, но то, что уготовил им Совет, никто не заслуживает. Пусть их упекут в тюрьму, но не отдадут на растерзание. Это просто бесчеловечно.
Эдриан нахмурился, его лицо превратилось в фарфоровую маску, лишенную всяких эмоций.
— Когда-нибудь, ты поймешь. Они поставили мир на грань. Это не просто нападения, это гораздо серьезнее. Если начнет война, ты изменишь свое мнение? — Я молчала. — Они преступники, которых нужно усмирить. Черт, Тео, о чем ты думаешь? Они убили не только вампиров, но и людей. Таких как ты. Вспомни Милену. Даже при нападении сегодня пострадали не только стражи. Были жертвы и среди людей.
Я замерла, услышав это. Такое было невозможно.
— Они как скот перебили всех, кто находился в зданиях, — продолжил парень. — Они бешеные собаки, не различающее где зло, а где добро. Они готовы убить всех, лишь бы остаться победителями. Можешь считать меня чудовищем, но я лично буду присутствовать на каждой казни. Хочу видеть, как погибнет каждый, кто имел хоть какое-то отношение к охотникам и пошел против Договора, поставив наше существование под угрозу.
По спине побежали мурашки, а кровь резко отхлынула от лица. Слова Эдриана пригвоздили меня к земле, лишая способности говорить. Мой вампир был зол, почти неуправляем, ничто не напоминало в нем красивого парня, заботящегося обо мне всё это время. На долю секунды, где-то на краю сознания мелькнула мысль, что он самолично отведет меня в Совет, лишь бы покончить с охотниками раз и навсегда. Но было ли это возможно? Стал бы он меня защищать, узнав правду? С этой минуты я стала сомневаться в его истинных чувствах.
— Прости, если напугал, — прошептал вампир, увидев мое замешательство. — Я очень устал. Случившееся выбило меня из колеи. Не так я представлял себе семейную жизнь. И если серьезно, мне просто страшно. За семью, но, прежде всего за тебя. Охотники так усиленно пытаются отнять тебя у меня, что мне приходиться быть на стороже каждую секунду. Это очень сильно выматывает.
Не дожидаясь ответа, он нежно поцеловал меня, стирая разом все страхи. Мне не хватало сил отстраниться, оттолкнуть его, хотя я прекрасно понимала, что этой идиллии вскоре придет конец.
Я была дома. Мне не нужно было видеть окружающую обстановку, чтобы понять это. Чувство покоя было таким сильным, что заглушало всё остальное. Меня не пугал полумрак, царивший вокруг, и даже странное ощущение, что рядом кто-то есть.
Шаг за шагом, я приближалась к тлеющему огоньку впереди, как верному маяку, указывающему мне путь в тумане. Вся гостиная была залита размеренным сиянием, но мне не удавалось определить источник. Комната дышала вместе со мной.
У окна стояло кресло-качалка, отсчитывая размеренный такт. Это движение казалось столь родным, что сердце защемило от переизбытка чувств, чуть не заставив меня плакать.
Подойдя ближе, я увидела бабушку. В моих воспоминаниях ее образ давным-давно стерся и стал неясным, тогда как сейчас, все черты были узнаваемы. Я не смогла бы ее спутать ни с кем.
Увидев меня, она прищурилась, а затем расплылась в улыбке, такой теплой и радостной. Кресло прекратило свои движения, в мгновение замерев.
— Ты в порядке, солнышко? — спрашивает женщина, поправляя очки на своем лице. — Сильно испугалась?
Я утвердительно киваю головой и присаживаюсь на пушистый коврик в ее ногах.
— Чудовища в подвале больше нет. Больше оно никогда не причинит тебе вреда. Я не позволю.
Мне нечего ей сказать. В ее словах такая уверенность, что я даже не подвергаю их сомнению.
— Боюсь, твой папа больше не позволит нам видеться после случившегося, но знай, что я тебя очень люблю. Чтобы ни случилось. И ты должна знать правду об этом мире, ту, что никогда не расскажет тебе твой отец. Нельзя жить в неведении. Таких чудовищ еще много, они бродят в ночи, выжидая. Сколько бы они не притворялись, но истинной сущности им не скрыть. Когда придет время, я расскажу тебе всё что знаю. До этого ты будешь как слепой котенок. Не бойся, я найду способ передать тебе свои знания. Возможно, это будет больно принять, но иначе ты не станешь собой. Просто жди. Я знаю, что твой папаша планирует отдать тебя под венец, но я не позволю передать свою единственную внучку в лапы настоящему зверю. Чтобы не говорил тебе твой отце, бабушка всегда будет рядом, чтобы защитить тебя от чудовищ в подвале.
Странный скрип за спиной, но когда я захотела обернуться, видение начало таять, растворяясь в черных пятнах.
— Тео, ну проснись же ты.
Эдриан упорно тряс меня за плечо. Когда это не дало результатов, он подхватил меня и усадил на кровати, игриво кусая за ухо.
— Что? — простонала я, потирая заспанные глаза. Мне совсем не удалось выспаться.
— Ты пойдешь со мной?
— Куда?
— Через два часа заседание в Совете, где объявят окончательное решение в отношении охотников. Может, хочешь пойти с нами? — ответил вампир, всё еще качая меня в своих руках.
От одной мысли от этого я тут же проснулась. Это определенно было не той вещью, ради которой стоило подниматься с кровати в такую рань.
— Я спать, — просто ответила я и закрыла глаза.
— Ладно, думаю, мы ненадолго, — сказал Эдриан, бережно укладывая меня обратно под одеяло. — Надеюсь, ты еще не успеешь выспаться. Спи. Я люблю тебя.
— Я тебя тоже, — сквозь сон ответила я.
В следующую секунду я почувствовала, как его тело прижалось к моему. От яростного поцелуя у меня сбилось дыхание. Открыв глаза, я увидела перед собой лицо Эдриана. Его глаза искрились безумием, так, что это даже напугало меня.
— Что?
— Ты еще ни разу не говорила мне этого, — прошептал он мне в губы.
— Чего? — не совсем поняла я.
— Что любишь меня.
Его слова заставили меня улыбнуться.
— Я люблю тебя, — сказала я, даже удивившись, как легко мне удалось это произнести.
Следующий поцелуй невероятным теплом согрел мою душу, лишая дыхания.
— Я скоро вернусь, — улыбнулся парень, отстраняясь.
Когда за ним закрылась дверь, я блаженно повернулась на другой бок, всё еще захваченная нашим утренним признанием.
Телефон на прикроватной тумбочке недовольно мигал. Увидев это, я не могла уже игнорировать мерцающие огоньки. Плюнув на сон, я схватила его и увидела одно новое сообщение с неизвестного номера.
'Что бы ни случилось сегодня, знай, это было необходимо'.
Глава 17
Сон сняло как рукой, и я застыла в каком-то подвешенном состоянии между реальностью и вымыслом. Неужели это сообщение было адресовано мне. Пусть это только мне снилось.
Что бы ни случилось сегодня, знай, это было необходимо — слова словно врезались в сознание, повторяясь снова и снова заезженной пластинкой. Это было началом конца. Иначе и быть не могло. Как предсмертная записка, лишенная всякого смысл, потому что ничего уже не исправить.
Холод пробежал от головы до кончиков пальцев, заставив задрожать как в ознобе. Это звучало как смертный приговор. Для меня. Для моей жизни. Ничто не длится вечно, особенно покой.
Я снова пробежала глазами по строчкам. Какова была вероятность, что сообщение было адресовано
