обернуться к нему, ослабив хватку. Я мешком скатилась к его ногам.
— Ты еще жив мой мальчик?
— В отличие от тебя, — усмехнулся охотник. В руках он держал плоский черный пенал. Дернувшись, парень нажал какую-то кнопку, и прибор ожил, замигав частым резким светом. Ультрафиолет. Это ослепило меня, но я на ощупь потянулась к рычагу и дернула за него. Легкая вибрация под пальцами подтвердила, что провал открыт.
— Толкая ногой, — вскричал Андрей, пытаясь пробиться сквозь шипение бессмертного, который мучился, словно ему в лицо плеснули кислотой. Мне не нужно было другой команды. Я яростно забила ногами в пустоте, пока не наткнулась на что-то твердое словно мрамор. Этого было достаточно, чтобы Даргон отступил на шаг назад, в пустоту.
Я осторожно открыла глаза, прикрывая их ладонью, и успела ухватить момент, как вампир завис над пропастью, пытаясь сохранить равновесие. Ультрафиолет всё еще слепил его, мешая сосредоточиться. Миг и рядом со мной стало пусто. По комнате разнесся душераздирающий крик раненого зверя. Он длился и длился, пока я не подумала, что совсем оглохла. Наконец всё стихло.
Свет больше не мигал. Я медленно подползла к краю провала, и, борясь со страхом, заглянула внутрь. Даргон был еще жив. Он смотрел на меня своим диким взглядом, его нижняя губа подрагивала, как и кончики пальцев. Вампир больше не кричал, а лишь неуверенно вздыхал, предвидя свой конец. Острые шипы, пронзив его тело, разошлись на острие множеством тонких лепестков, блокируя всякие попытки бессмертного оторваться от них. Это выглядело зловеще. Небольшие металлические цветы, распустившиеся на теле жертвы, с капельками крови на блестящей поверхности. Отец Андрея действительно был гением. Сумасшедшим гением.
Я не стала смотреть, как кровь покидает тело вампира, а тут же кинулась к охотнику. Он лежал совершенно неподвижно, но, взяв его на руки, я почувствовала дрожь. Всё еще жив. Наконец я позволила себе разрыдаться. Слезы текли, не переставая, размывая всё вокруг. Я плакала по Андрею, по себе, по своим родителям, которые не узнают, что со мной случиться, по Марине, с которой больше не увижусь, даже по Эдриана, чувства к которому так и не успели остыть. Мне оставалось лишь отсчитывать последние минуты своей жизни. Всё удалось. Детей спасут, злодей был мертв, и даже война на какое-то время приостановлена. Но мне суждено было умереть. Вполне достойная плата. Но как же я боялась смерти.
— Боли не будет, — прошептала я, нежно поглаживая лицо Андрея, когда он открыл глаза.
— Не плачь, — прошептал он. — Мы отличная команда. Нам удалось уделать его под чистую.
Но я не могла сдержать боль, накопившуюся за всё это время, внутри. Она рвалась наружу, громя и кромсая меня. Даргон был прав. Мне было суждено умереть никем. Отвергнутой всеми. Все ошибки, совершенные мною, так и останутся за мной. Я ничего не успела исправить. Что вспомнят обо мне окружающие? Лихорадочно воскрешая в памяти картину последних дней, я поняла, что не успела ни с кем проститься. Пусть будет так. Я оставляла здесь всё. Все мои мечты о нормальной жизни, которым больше не суждено было сбыться. Никогда.
— Со мной всё кончено, — прохрипел парень на моих руках. — Оставь. А тебе нужно выбираться. Осталось мало времени.
Я только всхлипнула в ответ, прижимая его к себе крепче. Пути наверх не было, как не было и пути назад.
— Прости, что был идиотом. Стоило понятней проявлять свои чувства, а не строить из себя придурка.
— Прости, что была такой идиоткой. Я поняла всё, что ты хотел мне сказать.
— Тогда всё действительно не зря, — его глаза медленно закрылись, словно скрывая от всей этой боли.
О чем мы думаем в самые последние минуты жизни? О прошлом? Не всегда. Чаще всего о будущем, которого для нас уже никогда не наступит. О минутах счастья и разочарования, о своих успехах и провалах, о невероятных приключениях и простых будничных днях. Обо всем, что так и не станет реальностью. У любой истории есть конец, но нам редко доводится встретиться с ним лично.
Если бы у меня был еще один день, чтобы я сделала? Простилась бы с родными и близкими? Попыталась изменить свою участь? Отомстила бы обидчикам? Для всего этого мне не хватило бы суток. Я хотела лишь увидеть Эдриана. Заглянуть в его мрачные глаза цвета полуночи и задать единственный вопрос — зачем? Зачем был этот месяц, перевернувший мой тихий мирок с ног на голову? Зачем эта игра, приведшая к трагедии? Зачем было отпускать меня, зная, что мне суждено погибнуть в ту же ночь?
Мне хватило бы всего нескольких слов, чтобы спокойно принять то, что мне было предначертано. Без сожаления. Зная, что я сделала всё, что смогла…
Территория склада казалось в ночи мертвой зоной. Тишина нависла над ней грозовым облаком. В следующий миг ночь осветила яркая вспышка, заполнив собой всё небо. Огромный костер, словно из глубины ада. Позже пришел звук. Гром взорвал воздух, заглушая всё вокруг. Снопы пыли взметнулись в небо, а после стали медленно оседать на землю. Еще секунда и пламя стало опадать, борясь за пространство, но проигрывая эту схватку.
Вскоре ночь успокоилась. Ее нарушал лишь размеренный треск огня, выжившего всего на нескольких участках, где земля не успела погасить его. Лишь полыхающие балки и груда мусора — вот, что осталось от строения.
Прибывшие на место происшествия люди не в силах были определить причину случившегося, стараясь поскорее забыть о зрелище страшного разрушения. Тайна была навсегда погребена глубоко внутри.
Глава 21
Я медленно шел вдоль машин. Запах гари, темный и тягучий, словно смола, резко ударил в нос, призывая отступить, но мне нужно было идти дальше, в самый эпицентр действа.
Пожар давно потушили, отчего пепелище не стало выглядеть лучше. Огромный ров уходил в глубину на несколько метров, а всего пару часов назад здесь стоял ничем не примечательный склад.
— Вам лучше уйти, — обратился ко мне страж, преграждая дорогу. — О проведенном следствии сообщать подробнее.
Мне пришлось силой оттолкнуть его с дороги, чтобы подойти ближе. Эти низшие слишком многое о себе возомнили.
Я всё еще чувствовал тепло, исходившее от пожарища. Оно накрывало меня мягкой волной. Создавалось впечатление, что я сидел у камина в родной гостиной, а не смотрел на провал, зиявший в земле черной дырой. Они использовали немало взрывчатки, чтобы здание взлетело на воздух.
— Раскопки не имеют смысла, — произнес вампир рядом со мной, деловито поправляя пиджак. — Искать выживших не представляется возможным. Даже вампир не уцелел бы под такой массой, что уж говорить о смертных. Всё здание ушло вниз.
Звучало как приговор.
— Сэр, вам лучше покинуть это место. Скоро здесь будут газетчики и нам нужно успеть уничтожить все улики, — обратился ко мне очередной низший.
На этот раз я просто кивнул и, опустив голову, пошел обратно к своей машине. Всё равно я не чувствовал здесь ее запаха. Быть может, девушки здесь и не было во время взрыва.
Я уселся за руль и захлопнул дверцу машины, тем самым, огородив себя от окружающего мира. Кругом царила суета, не свойственная моему виду, а я никогда еще не чувствовал себя таким мертвым. Жалкий труп, не достойный погребения.
Мне нечего было здесь искать. От ее тела ничего не могло остаться. Надежда, что Теона жива, медленно ускользала от меня, оставляя лишь чувство пустоты.
Я всё прекрасно знал, потому что лишь пару часов назад пережил всё вместе с ней. Ее страх, ее боль, ее беспомощность. Ровно в тот момент, как по общим данным прозвучал взрыв. Иначе быть и не могло.
