окрестностям бродят. Кричат, огни зажигают. Жуть. — Мужичка передернуло. — Скотину иногда со двора сводят, а следы чудные.
— Ты это, старый, очи-то открой, — сказал Ягайло.
Мужичок осторожно приоткрыл один глаз, ойкнул и зажмурил его сильнее прежнего.
— А, это-то… — Витязь провел рукой по клочками выгоревшей бороды. — Ты не думай, это я с кикиморами твоими встретился, огнем их опалился. Вот те крест.
Мужичок опасливо приоткрыл глаза, оглядел заляпанную грязью кольчугу, разбухшие сапоги, саблю на боку да топорик за пазухой. До конца не успокоился, но осмелел:
— Витязь, значит?
— Есть такое дело, — согласился Ягайло.
— Чего ругаешься тогда, чего добрых людей отродьем собачим да старичьем облезлым кличешь- то? — В голосе мужичка закипел змеиный яд.
— Прости, добрый человек, сгоряча я. Давно мы по болотам ходим, устали, оголодали совсем, нечистью напуганные. Да и таких слов вроде не произносил, это уж ты сам додумал.
— Додумал не додумал, а про пса и про старого точно было. Так ты не один что ли? — подозрительно спросил мужичок.
Ягайло вспомнил про Евлампию и оглянулся. Той не было видно на дороге.
— Разворачивай телегу, — скомандовал он.
— Это зачем еще? — Мужичок отступил на шаг и упрямо выпятил подбородок.
— Спутница моя там осталась, подобрать надобно.
— Так ты сходи и подбери, а я тебя пока тут подожду, упряжь проверю, не порвалось ли чего, — пробормотал мужик. — А то не приспособлена моя телега к таким скачкам-то.
— За дурака меня держишь?! — возвысил голос Ягайло. — Опять в бега норовишь податься, когда я спиной повернусь? А ну, марш на передок и шевели вожжами.
Мужичок вздохнул и стал разворачивать телегу, старая лошадь плохо слушалась, телега скрипела, норовя съехать в канаву. Ягайло снова взялся за заднюю ось. Крякнул, в два приема, чтоб не сломать дышлом шею лошади, развернул телегу на передних колесах и с треском опустил на дорогу.
— Богатырь, слышь, ты поаккуратнее, а то если так, то…
— Давай ужо, — оборвал его Ягайло, запрыгивая через борт на свежее сено подстилки, — ехай.
Чтобы придать мужику скорости, витязь шлепнул нерасторопного возницу по спине молодецкой ладонью. Того перетряхнуло, как осиновый лист на ветру. Что-то бормоча себе под нос и почесывая кнутовищем ушибленное место, мужичок повел телегу в указанном направлении.
Девица сидела прямо за поворотом, пытаясь замотать окровавленную коленку относительно чистым лоскутом, оторванным от рукава платья.
— Евлампьюшка, ты как? — соскочил с телеги ошалевший от неожиданности Ягайло.
— Твоими молитвами, витязь, — едко ответила та. — Вишь, что твои рывки сделали.
— Он и меня стукнул, и телегу умыкнул. Худой человек твой богатырь-то, — запричитал с облучка мужичок.
— Закрой хайло, не до тебя, — рявкнул на него Ягайло и склонился над девицей. — Ничего, подвяжем сейчас, а доедем до трактира, промоем рану да мазь приложим, у меня в сумах есть. Волшебная, любую боль в момент снимает, а залечивает, что и следа не остается, — почти проворковал он.
— Давай, вяжи уж быстрее, — оборвала его Евлампия. — Да потуже, чай не красна девица.
— Кто не красна девица? — не понял Ягайло.
— Ты не красна девица, — неизвестно на что озлилась Евлампия. — Затягивай сильней.
Когда перевязка была окончена, Ягайло помог девушке доскакать до телеги и завалиться на солому. Запрыгнул сам.
— Теперь вези нас в Укрaину, — снова хлопнул мужичка по спине Ягайло. — Знаешь такую небось?
— Корчму-то? Знаю, как не знать-то?
— Вот и вези. Или снова телегу разворачивать?
— Не. Не надо, по дороге она, — ответил мужичок. — А ты б, богатырь, того… По человечески бы, что ль, попросил, — пробурчал мужик. — Я б тогда с охотой. Все одно собирался туда заехать, а то третьего дня отвозил туда снеди кое-какой с огорода, так хозяин мне две копейки и полушку недодал. Слушай, богатырь, дело у меня до тебя есть…
— Какое еще дело? — разлепил глаза убаюканный покачиванием телеги Ягайло.
— А давай ты мне поможешь долг назад стребовать? Тогда будем в расчете. Все по чести и справедливости.
— А сам-то не можешь почему?
— Да хитер хозяин, как бес. Ты ему слово, он тебе пять. Так закрутит, завертит, что проще плюнуть да забыть.
— Ладно, помогу, — смягчился Ягайло. — А что, трактир-то далеко? Дотемна успеем?
— Надо успеть! Тут версты четыре всего, да и мне затемно домой мимо болот возвращаться резону нет. Хотя, в общем, и днем тут теперь…
— А что ж князю, тебя как зовут-то, кстати, чего, говорю, князю-то не доложите? Он отрядит кого разобраться. Если надо, и дружинников пошлет, — посулил витязь.
— Никифором кличут. Да ходили мужики в стольный град. К самому князю не попали, а вот с братом его младшим, Дмитрием Всеволодовичем, встречались. Обсказали ему все подробно, что тут у нас и как. Он разобраться обещал. Да обещанного, как видно, три года ожидают.
— Странные дела, — ни к кому не обращаясь, произнес Ягайло. — Князь на людские беды отзывчивый.
— Князь-то да, но кто сказал, что и родичи его таковы?
— То верно, — кивнул головой Ягайло, вспоминая, как тявкали на него из-за трона, и поспешил сменить тему разговора: — Слышь, Евлампия, имя у тебя уж больно заковыристое. А тебя как дворовые ласково кличут, чтоб попроще? Лампушкой али Евлашкой?
— Ты это, витязь, Евлампией меня зови, и никак иначе. Понял? А не то я тебе во сне последние недогорелые космы повыдергаю, — окрысилась девица.
— Ладно-ладно, молчу, — засмеялся Ягайло, вздевая руки вверх, шутливо сдаваясь на милость победителя.
— М-да, витязь. Воин ты бывалый, видать по всему, сильный, но вот с людьми-то беседы вести совсем не обучен, — посетовал мужичок.
— Да пошел ты ко псам, — обиделся Ягайло. — Торопи давай клячу свою, если не хочешь на обратному пути лешакам на ужин попасть.
Весь оставшийся путь они проделали молча. Мужичонка сидел насупившись, лишь изредка оборачиваясь и поглядывая на витязя сычом. Тот дремал, смежив веки, чтоб не смотреть, как девица Евлампия, бесстыдно задрав подол, баюкает пораненную ногу. Наконец впереди показались ворота. Почуяв кобылу, хоть и старую, заржали у коновязи жеребцы. Ягайло открыл глаза. Хлопнул возницу по спине:
— Любезный, ты нас во двор не завози, сами дойдем. Там разворачиваться тяжко.
— Ишь ты, разворачиваться тяжко? — горько произнес мужичок. — Пожалел волк кобылу. Солнце к закату клонится, куда я теперь поеду-то?
— К дому, вестимо, — не понял причин его стенаний Ягайло.
— Какое к дому? Это ж мимо болот, в темноте, да одному? Мне живота лишиться не за понюх? Тут останусь. Если во двор пустят, в телеге переночую, а дождь пойдет, так и под ней. А со двора погонят, так тут у ворот устроюсь, все ближе к людям.
— Так комнату у хозяина сними.
— На какие шиши я ее сниму-то, витязь? — Мужичонка кипел едва сдерживаемым гневом.
— Так я тебе сейчас помогу денег с хозяина вытрясти, вот на них и…
При упоминании о деньгах гнев их спутника потух, но вместо него в глазах появилась кручина.
— Супруга моя про те деньги знает, надобно их домой привезть, в хозяйстве-то не лишние. Да и вообще…
