Подошел Фортунато:
– Добрый вечер, Фабиан.
– Комисо? Как приятно. Я настаиваю, чтобы вы позволили мне угостить вас бутылкой шампанского!
– Что-то не замечал, чтобы ты был любителем танго.
– Если сказать правду, я больше люблю рок-н-ролл. Я не
– Он поет, – безразлично произнес Фортунато.
Пока Фабиан пытался привлечь внимание официантки, Афина обменялась взглядами с Фортунато. Они понимали друг друга: Фабиан заявился сюда, чтобы найти француженку. Если они хотят поговорить с ней наедине, лучше всего будет подождать на улице и там перехватить, но для этого нужно избавиться от этого непрошеного хозяина стола. Принесли шампанское, и она изобразила искреннюю благодарность, когда Фабиан разливал вино по трем бокалам. Она подождала несколько минут, потом сделала огорченное выражение лица:
– О! Мигель. – Она смущенно поежилась, используя опыт притворства десятка неудачных свиданий. – Извините меня, но мне нужно поскорее в отель. – Оба мужчины озабоченно посмотрели на нее. Она ссутулилась. – Это женское. Я не была готова… Извините, Фабиан. Позвольте отдать вам деньги за шампанское.
Фабиан великодушно отказался от денег:
– Нет! Даже не может быть разговора об этом. – Но видно было, что он не на шутку встревожился.
– Пойдемте побыстрее, – обратилась она к комиссару и встала.
Фабиан тоже встал:
– Я с вами. Провожу вас до машины.
– Но шампанское…
– Ничего страшного.
– Действительно, Фабиан, мы дойдем одни!
– Нет-нет!
Нужно было во что бы то ни стало его спровадить. В любую минуту может появиться француженка, и если они от него не отделаются, то потеряют самый лучший шанс встретиться с ней. Афина лихорадочно придумывала объяснение, пока они пробирались между столиками, но Фабиан буквально прилип к ней. Как пиявка, он шел в десяти-пятнадцати сантиметрах от нее и отпускать их не собирался. Музыка прекратилась, танцующие хлынули к своим столикам, и группа развеселившихся молодых людей случайно оттолкнула ее на полшага назад. Фабиан по инерции ткнулся в нее, и после мгновенного негодования ее осенило. Она настолько была уверена в правильности пришедшей ей в голову мысли, что не стала раздумывать. Она тут же обернулась и дала ему пощечину, да с такой силой, что заболела рука:
– Перестаньте меня лапать!
От удара Фабиан качнулся назад и никак не мог понять, что произошло:
– Я случайно!
– Не врите! Вы пристаете ко мне со дня моего приезда! Думаете, можете в комнате, полной народу, тискать меня, как животное? В чем дело? Ступайте найдите себе проститутку и заплатите за это!
– У проститутки можно кое-чему поучиться.
– Скотина! Не смейте разговаривать со мной таким тоном! – Она размахнулась, чтобы еще раз ударить его, но он перехватил ее руку и удерживал в воздухе. На миг их взгляды скрестились, Фабиан попытался самодовольно ухмыльнуться, и в тот же момент она вывернулась и с размаху другой рукой залепила такую пощечину, что на ее звук оглянулись все стоявшие вокруг.
Он смотрел на нее, ничего не понимая.
–
И в какой-то момент она подумала, что он может ответить ей на удар.
Между ними вдруг встал Фортунато.
– Фабиан… – ровным голосом произнес комиссар.
– Отстань от нее,
– Заткнись,
– А ты пролежишь три месяца в больнице! – Молодой человек потянулся через плечо Фортунато и кулаком огрел Фабиана по голове. Фабиан вырвался из толпы и набросился на него.
Комиссар использовал свой лучший миротворческий голос:
– Ладно, ладно, Фабиан. Мы ушли. Оставайся здесь и повеселись.
Они протолкнулись через толпу, пока Фабиан пытался разобраться с теми двумя молодыми людьми. Когда Афина посмотрела назад в лестничный колодец, все трое вцепились друг в друга, махали кулаками и бодались, как разъяренные бычки, и к ним уже двинулись вышибалы. Через несколько секунд они были в светлом, спокойном вестибюле.
– Он что, и в самом деле вас лапал?
Она наклонила голову на плечо и сморщила нос:
– Это было не нарочно. – Она вскинула брови. – Но он в чем-нибудь все равно виноват.
Комиссар расхохотался. Афина никогда не слышала, чтобы он так долго смеялся. Он еще не справился со смехом, когда они вышли на улицу. Они в миг замолчали, когда до них дошло, что они столкнулись лицом к лицу с Поле́.
Глава двадцать девятая
Волосы у нее отросли длиннее, чем на снимке, и доставали до плеч, она была одета в черное цельнокроеное платье и красный свитер. Губы накрашены, глаза подведены, в руке черная спортивная сумка для занятий в танцзале Армянского общества взаимопомощи. У Афины застучало сердце, когда она узнала ее, словно перед ней знаменитость.
– Поле́! – обратилась она к танцовщице.
– Я вас знаю?
– Нет. Меня зовут Афина Фаулер. Я из Соединенных Штатов, занимаюсь расследованием дел о нарушении прав человека. Могу я с вами поговорить несколько минут?
У Поле́ моментально погасло лицо.
– Простите. Я очень занята. У меня занятия с классом.
– Пожалуйста. Я хочу поговорить с вами о Роберте Уотербери.
Француженка держалась надменно, но долго это у нее не получилось, ее начал забирать страх.
– О чем вы говорите? Я даже не знаю никакого Роберта Уотербери! Позвольте… – Она толкнулась в дверь, но Афина придержала ее:
– Не спускайтесь туда.
– Что?
Из-за спины Афины выдвинулся Фортунато, и когда Поле́ увидела его, то ею овладела паника, она рванулась в дверь:
– Пустите меня!
– Сеньорита! – проговорил Фортунато самым добрым своим голосом. – Не ходите туда. Вас там ищут.
Она отпустила дверь, резко опустила руки и топнула ногой об асфальт. Через секунду она
