– Скажи ему, что мы Гасиоровский и Кустурица, – подсказал Натан. – Мы специально приехали из Тимишоары, чтобы поговорить с Ратко Баксишем.
Мужчина уставился на кульки с конфетами, недоверчиво пропустил их внутрь и довел до крыльца, не вынимая руки из кармана свитера Настроение Алека портилось на глазах.
– По-моему, дурацкая идея.
Внезапно провожатый рухнул на землю.
– Что это с ним? – удивился Алек.
– Перекур.
– Это ты его ударил?
Натан подобрал пистолет охранника и сунул его за пояс, затем они вошли в дом. В глубине холла находилась лестница, которая вела на второй этаж, откуда слышался шум бегущей из крана воды. Наверняка комнаты девушек. Слева просторная кухня, откуда доносился запах кофе. Справа гостиная, где какой-то светловолосый человек пересчитывал купюры, подпевая клипу, который доносился из динамиков огромного телевизора.
– Привет, Ратко! – воскликнул Натан.
Мужчина вынул пистолет, который тут же «вырвался» у него из рук и полетел в другой конец гостиной. Пуля попала в телевизор, который от выстрела разлетелся вдребезги; в дыму исчезли ярко-красный автомобиль с откидным верхом, сверкающий бассейн и бойкая девица, что трясла задом перед подвыпившим певцом. Круговое движение ноги Натана завершилось резким боковым ударом, который опрокинул Баксиша обратно в кресло.
– Кофе есть?
– Кто вы? – по-английски спросил мужчина.
– Яцек Гасиоровский и Эмир Кустурица.
– Это что, шутка?
– Собирай свою «Монополию», – приказан: Натан, указывая на разбросанные деньги.
Сутенер сложил купюры в «дипломат». Натан вывалил на стол круассаны.
– Мы принесли девочкам конфет.
– Чего вы хотите?
– Позавтракать. Принеси, пожалуйста, кофе, Яцек Алек сунул четыре кулька в руки хозяину и неуверенно удалился в сторону кухни. Ратко не знал, на что смотреть: на наставленный на него пистолет, на нелепые круассаны, на дымящийся телевизор, на конфеты, которые загромождали его руки, на улыбающегося незнакомца или на его сообщника на кухне. Натан откусил кусок теплого хрустящего круассана.
– Угощайся, Ратко.
Ратко был выбит из колеи. Сутенер привык к жестокости и к отношениям с позиции силы. Тип, которые заявился к нему со своими круассанами, приемами карате, оружием и конфетами, явно выпадал из привычной картины.
– Мои люди сейчас объявятся. Я полагаю, у вас имеются серьезные основания находиться здесь.
Вернулся Алек с кофейником и чашками. Когда он разливал кофе, рука его не дрожала. Малыш был не робкого десятка.
– Основания есть, – сказал Натан. – Я разыскиваю одного придурка из наших; этот кретин вышел за пределы порученного ему задания и привлек внимание к нашей организации.
– Кто вас послал?
Вопрос о том, кто этот самый «придурок», задан не был. Следовательно, Ратко догадывался, о ком идет речь. Тот, кто меня послал, платит мне за то, чтобы я не произносил его имени. А еще за то, чтобы успокаивать тех, кто вносит смуту. Связаться с супругой крупной шишки из Управления внешней безопасности – не лучшая мысль.
Натан пил кофе и представлял, как Ратко топчет женское тело, засунув в него стекло. Долгий вдох, короткий выдох.
– Где этот придурок?
– А я откуда знаю, – проблеял Ратко, – мы посадил его в поезд.
– В поезд куда?
– В Антиб, как и договаривались.
– Он туда не прибыл.
– Сцапали, наверное. Он и вправду идиот.
– Ты сам видел, как он садился в вагон?
– С ним двадцать шестого марта отправились Церович и Принцип. В Лионе им нужно было сделать пересадку до Тираны, а Барсов один поехал в том же поезде в Антиб.
Информация сыпалась как из рога изобилия.
– В Антибе никаких следов Барсова.
– Я уже распорядился, чтобы больше к услугам этого психа не прибегали. Он вошел во вкус.
Натан оценил эвфемизм и поднялся, собираясь уйти.
– Я так и скажу хозяину?
– Больше я ничего сделать не могу.
– Он по заслугам оценит твое содействие. Не стоит провожать, я найду дорогу.
Уже стоя на пороге, Натан задал последний вопрос:
– Барсов мог выйти из поезда, не доезжая Антиба?
– После Лиона есть только три остановки: Канны, Антиб и Ницца.
– Наверное, он ошибся и вышел в Каннах.
– Даже если это и так, он рано или поздно объявился бы, – предположил Ратко.
– На вокзале в Антибе?
– Вы что, дурак? На мысе Антиб.
Полезная информация. Он нее у Натана побежали мурашки по коже. Судя по фамилии, Барсов русский. Он отправился к своему хозяину на мысе Антиб, где находились виллы московских олигархов. В том числе дом Владимира Коченка, одного из самых влиятельных боссов русской мафии, которому он однажды уже перебежал дорогу ради прекрасных глаз одной итальянки. Он отогнал волну воспоминаний и вновь вернулся к интересующей его теме:
– Очередная жертва не заставит себя ждать.
– Возможно. Но я здесь ни при чем. Объясните это Коченку.
В точку!
– Я же предупреждал: никаких имен.
– С тех пор как он объявил себя крестным отцом русской мафии, он стал важной шишкой.
– Просто стал немного осторожнее, вот и все. Пока, Ратко, Не забудь угостить девочек конфетами.
Натан и Алек оставили за собой пребывающего в недоумении сутенера, его подручного, который по- прежнему валялся в герани, и девиц, которых трахали и колотили в при дорожном леске.
170
Поезд остановился на вокзале Антиб в 19.30. Натан вышел на перрон через три недели после того, как Барсов вопреки тому, что он поведал Ратко Баксишу, наверняка опять присоединился к банде Владимира Коченка. Хотя русский крестный отец и был прикован к инвалидному креслу, он поднялся на самую вершину мафиозной структуры. Год назад попытка Натана привлечь его в качестве обвиняемого по одному уголовному делу потерпела поражение. Коченок был неуязвимым. Его имя наверняка должно быть в списке тех, кого затронула операция «Доллз бэш». Но оказавшись втянутым в судебные распри и будучи одержим Карлой, он устоял против чар ай-ка, которая была ему предназначена. Неужели русский опять захватил ту, которую Натан у него отнял? Не нависла ли над Карлой опасность?
Они добрались до гостиницы; Алек вез за собой дребезжащий чемодан на колесиках. Ночь он провел совсем в другом месте. Не желая подставлять его под удар одного из самых опасных людей этой страны, Натан решил дать ему передохнуть. Юный американец приземлился в «Сиесте» – эдаком казино – баре – ночном клубе, расположенном прямо на берегу. Его подцепила какая-то девица. Ее звали Сандра, у нее были глаза Кэмерон Диас, одежды меньше, чем макияжа, и она беспрерывно хохотала, очевидно, чтобы не
