Яои потерла руки и поежилась, словно от холода.
— Так ты думаешь, им нужна я? И что же мне делать?
— Они узнали о тебе после того ток-шоу. На твоем месте я бы не ходила на работу. Тебе вообще сейчас лучше не высовываться.
— Ты действительно так считаешь? — спросила Яои, глядя на подругу. — Но если я перестану ходить на работу, те двое сразу догадаются, что у меня появились деньги.
Масако лишь теперь поняла, что многое из сделанного в последнее время Яои объясняется ее неуверенностью в Йоси и Кунико. И еще ее поразило, какой расчетливой стала подруга, после того как избавилась от Кэндзи.
— О них можешь не волноваться, — сказала она.
— Наверное, ты права.
Яои согласно кивнула, но сомнение в глазах осталось — похоже, она уже не была полностью уверена в надежности самой близкой в недавнем прошлом подруги.
— Я никому ничего не скажу, — поспешила успокоить ее Масако.
— Знаю. К тому же ты получила два миллиона.
Слова больно хлестнули Масако — оказывается, стычка на фабрике не забылась.
— Вполне справедливый гонорар за то, что я разрезала твоего мужа. — Она подняла руку. — Ладно, мне пора.
— Спасибо, что заглянула.
Масако уже закрывала дверцу машины, когда Яои выбежала из дома.
— Чуть не забыла…
Яои опустилась на переднее сиденье, пригладила еще не высохшие волосы, и по салону расползся фруктовый запах шампуня.
— Что?
— Что ты имела в виду тогда, на фабрике? Ты говорила о какой-то «работе». Что за работа? Еще один труп, да?
Масако покачала головой и повернула ключ. Звук заработавшего мотора разнесся по притихшему кварталу.
— Не скажу.
— Почему? — поинтересовалась Яои, покусывая от нетерпения нижнюю губу.
Не глядя на нее, Масако пересчитала прилипшие к ветровому стеклу листья.
— Не хочу.
— Но почему?
— Тебе это знать ни к чему. Ты же у нас невинная овечка. Не говоря ни слова, Яои выскочила из машины. Масако
осторожно подала назад и, переключая передачу, услышала, как за спиной громко хлопнула дверь.
2
День клонился к вечеру. Едва проснувшись, Кунико включила телевизор, потом достала из холодильника купленный в гастрономе на углу готовый обед — разумеется, производства их фабрики: рис с жареной говядиной. Едва сняв крышку и увидев, как выложено мясо, она поняла, что на конвейере стоял новичок. Оно и к лучшему! Новички редко поспевали за конвейером и обычно не успевали разложить кусочки мяса так, как требовалось инструкцией. Опаздывая, они просто бросали мясо горкой, и его почти всегда оказывалось больше обычной порции.
То, что ей достался именно такой обед, было определенно добрым предзнаменованием — значит, и весь день будет удачный. Кунико тщательно разложила кусочки говядины и пересчитала. Одиннадцать! Просто удивительно, как Накаяма ничего не увидел и не поднял шум. Она усмехнулась. Йоси всегда удавалось закрыть весь рис шестью кусочками. Шкипер… Какая-то в последнее время она возбужденная. Интересно, с чего бы? Недавно вдруг объявила, что собирается отправить дочку в колледж, а потом проговорилась, что присматривает новое жилье. И это все на те пятьсот тысяч, которые получила от Яои? Да этих денег и на переезд едва ли хватило бы.
Может, у нее было что-то припасено? Нет, сомнительно. Кунико знала, как туго ей приходилось до последнего времени, — сама она просто не смогла бы так жить. Нет, во всем этом есть что-то подозрительное, что-то сомнительное. Кунико задумалась — все, имеющее отношение к деньгам, вызывало у нее самый живой интерес.
Размышления сложились в теорию: может быть, Яои в тайне от нее, Кунико, решила заплатить Йоси больше пятисот тысяч йен. Мысль эта, едва придя в голову, вызвала неконтролируемый приступ зависти. Чужое счастье всегда казалось ей вопиющей несправедливостью, так что Кунико легко убедила себя, что ее жестоко обманули. Оскорбленные чувства подталкивали к действиям. Решив не откладывать дело в долгий ящик и, прижав Йоси — нет, лучше Яои, — потребовать объяснений, Кунико достала палочки и с жадностью набросилась за еду.
Она на секунду остановилась, вспомнив, что от полученных денег еще осталось сто восемьдесят тысяч йен. После выплаты процентов по нескольким займам ей удалось порадовать себя покупкой красной кожаной курточки, черной юбки и фиолетового свитера. Внимание привлекли также черные сапожки, но, подумав, Кунико решила отказаться от них в пользу новой косметики. И после всего этого у нее еще осталось сто восемьдесят тысяч! Что может быть лучше наличных в кармане? И какая удача, что ей удалось избавиться от долга Дзюмондзи.
Ее совершенно не интересовало, почему ему так хотелось выведать их секрет и как он воспользовался купленной информацией. Главное — она сбросила с себя проклятый долг. Конечно, время от времени ей приходило в голову, что, если все выйдет наружу, дело вполне может кончиться тюрьмой, однако такой исход казался маловероятным — ведь полиция, похоже, потеряла к убийству всякий интерес. Все, что тогда случилось, ее собственная роль в этом грязном деле, отошло в прошлое. Все, кроме одной маленькой детали: на этом еще можно заработать. И если придется пустить в ход шантаж, угрозы — пусть так, ее это не останавливало.
Кунико швырнула пустой стаканчик в мусорное ведро, умыла лицо и села к туалетному столику, чтобы привести себя в порядок за оставшееся до смены время. В первую очередь она решила попробовать новую помаду. Новый цвет для осени. Купить ее Кунико убедила продавщица в косметическом отделе, но теперь, глядя в зеркало, она поняла, что коричневый ей совершенно не к лицу — на фоне бледных одутловатых щек губы выглядели карикатурно зловещими. Надо же так ошибиться! Четыре с половиной тысячи вылетели в трубу! А ведь вполне могла бы обойтись помадой из супермаркета за восемьсот йен. Может, попробовать с другим кремом? Отличная идея! Довольная собой, Кунико принялась листать журналы в поисках более подходящего варианта макияжа. Да, точно, все будет в порядке, надо только найти другой крем и… купить те сапоги. Покупка одной вещи почти всегда приводила к необходимости покупать другую и так до бесконечности. Впрочем, в конце концов, эта бесконечная погоня и составляла смысл ее существования.
Закончив с макияжем, Кунико натянула новый фиолетовый свитер, новую черную юбку и черные колготки. Уже лучше! Покрутившись перед зеркалом, она удовлетворенно кивнула и вдруг почувствовала, что для полного счастья все еще кое-чего не хватает: ей нужен мужчина. Когда у нее в последний раз был секс? Она посмотрела на календарь — Тэцуи ушел в конце июля, значит, прошло более трех месяцев. Конечно, он был ничтожеством, но кое для чего все-таки годился. Поддавшись накатившей вдруг волне депрессии, Кунико в отчаянии бросилась на кровать.
Ей нужен кто-то, кто говорил бы, как она хороша, как мила и красива. Кто-то, кто мог бы оценить купленные ею новые вещи. Кто-то, кто поддерживал бы ее. И не слизняк вроде Тэцуи, а настоящий мужчина. Пусть даже тот маньяк, напугавший всю фабрику. Пусть даже всего на одну ночь. Она бы сама напала на него, если бы нашла. Желание разгоралось, воображение рождало соблазнительные
