— Что ты хочешь этим сказать?
— Ничего, ничего. И не смотри на меня так. Просто подумала, что если мы получили одинаково, то это не совсем справедливо, ведь я почти ничего не сделала. Не хочу, чтобы кто-то кому-то завидовал или обижался. Это я все к тому, что Масако ведь вначале пообещала мне только сто тысяч.
— Не беспокойся, — сказала Йоси, похлопывая ее по плечу. — Нам всем пришлось несладко, так что каждый заслужил свою долю.
— Так ты и впрямь получила пятьсот тысяч?
— Да, полмиллиона, — подтвердила Йоси, однако Кунико заметила, что взгляд ее ушел в сторону. Лжет, решила она.
— Не представляю, как ты, со всеми своими проблемами, еще и позволяешь себе шиковать.
— Шиковать? О чем это ты?
Йоси изумленно уставилась на подругу.
— Сама знаешь о чем. По-моему, ты получила не пятьсот тысяч, а больше.
— А если и получила, тебе какое до этого дело?
— Никакого.
Кунико многозначительно посмотрела на брошь. Йоси торопливо огляделась, как будто надеясь найти кого-нибудь, кто пришел бы ей на помощь, и по ее лицу скользнула тень улыбки. Кунико проследила за ее взглядом и увидела Масако, выглядящую непривычно опрятной в облегающем черном свитере и черных брюках.
— Поверить не могу, — нарочито громко прошептала Кунико. — Она, оказывается, женщина.
Масако, по-видимому, ничего не услышала, потому что, ни на кого не глядя, прошла к автомату с сигаретами, рядом с которым стояла пепельница, и закурила, повернувшись к доске с объявлениями. Некоторое время Кунико с любопытством и завистью наблюдала за ней. Эти двое определенно обставили ее, получив от Яои намного больше. И все-таки открыто обвинить Масако в нечестной игре она не решалась.
— Ладно, пока, — сказала она Йоси и, захватив рабочую шапочку, поспешила к выходу из раздевалки.
Масако, если и заметила ее, не подала виду, продолжая читать объявления.
Выйдя в коридор, Кунико решила подождать Яои, рассчитывая любым способом выбить из нее правду. Но Яои все не появлялась. Подождав несколько минут, Кунико вернулась в комнату и уже собиралась пробить карточку, когда почувствовала, что за спиной кто-то стоит.
— Яои не придет, — сказала Масако, уже успевшая переодеться в рабочую форму.
— Что?
— Ты слышала, — бросила Масако, проходя к компостеру.
— Вот как… — растерянно пробормотала Кунико, проклиная себя за нерешительность и трусость. — То есть… она не придет сегодня или вообще?
— Вообще.
— А почему?
— Может быть, ей не нравится, что ты ее шантажируешь, — презрительно бросила Масако, ставя в шкафчик свои растоптанные теннисные туфли.
Когда-то они были белые, но от грязи, жира и соуса давно покрылись темно-коричневой коркой.
— Как ты можешь так говорить! — растерянно промямлила Кунико. — Я всего лишь хотела…
— Перестань! — оборвала ее Масако. В глазах ее полыхнула такая ярость, что Кунико замерла. — Я все знаю!
— Что… что ты знаешь?
— Я знаю, что ты получила от Яои пятьсот тысяч и продала нас всех Дзюмондзи, который пообещал списать твой долг. Тебе все еще мало?
Секунду или две Кунико испуганно смотрела на нее. Итак, Масако все известно.
— Как ты узнала?
— Разве не понятно? Разумеется, он все мне рассказал. Ты, оказывается, не только ленива, но и глупа.
Кунико надулась и опустила глаза, хотя Масако уже не раз говорила ей что-то в таком духе.
— Какая ты противная, — жалобно простонала она.
— Противная? А ты? Ты не просто противная, а куда хуже.
Проходя мимо, Масако ткнула ее локтем в бок.
— Эй! Ты что? — вскрикнула Кунико — удар оказался достаточно болезненным.
— Из-за твоего слишком длинного языка мы все окажемся за решеткой, — бросила Масако. — Но имей в виду, дура, ты сама выкопала себе могилу.
Она повернулась и быстро зашагала к лестнице.
Лишь теперь до Кунико дошло, какую серьезную ошибку она допустила. Впрочем, что толку посыпать голову пеплом! В случае чего с фабрики всегда можно уйти. И почему бы ей действительно не подыскать новую работу? Конечно, момент сейчас не совсем подходящий, знакомство с новым охранником обещало неплохие перспективы, но, если действительно запахнет жареным, она всегда сможет увильнуть в сторону, предоставив остальным расхлебывать кашу.
Кунико огляделась. Она проработала здесь два года и, в общем-то, привыкла и к работе, и к ночным сменам. Но почему бы и не попробовать себя на новом месте? Может быть, удастся найти что-то полегче, что-то более высоко оплачиваемое. Да и с коллегами ей здесь не очень-то повезло. В другом месте можно встретить приятных мужчин. Должно же ей наконец повезти. В конце концов, на фабрике свет клином не сошелся, в городе хватает всяких развлекательных заведений, куда люди приходят совсем с другим настроением. Да, решено, она начнет поиски уже сегодня. Неудовлетворенность, жажда перемен всегда толкали ее вперед. К тому же, думала Кунико, лучше самой унести ноги, чем ждать, пока тебя заставят.
Вернувшись домой после тяжелой ночной смены, Кунико обнаружила приятный сюрприз. Оставив машину на стоянке, она проходила мимо почтовых ящиков, когда едва не наткнулась на стоящего у одного из них незнакомого мужчину.
— Какое совпадение, — сказал он и, видя, что она не узнает его, добавил: — Мы уже встречались, вчера, на стоянке возле фабрики.
— О, извините! — пробормотала Кунико, узнавая в мужчине ночного охранника. — Я вас не сразу узнала! Ну разве не удивительно?
Он переоделся, сменив серую форму на темно-синюю куртку и серые брюки, к тому же вечером она так и не успела как следует его рассмотреть. Мужчина захлопнул крышку все еще оклеенного стикерами почтового ящика и посмотрел на нее. При том, что лицо у него было довольно приятное, что-то — может быть, выражение глаз — показалось ей странным и даже немного пугающим. Сердце возбужденно заколотилось. Удача, которую принесла коробка с ленчем, все еще оставалась с ней.
— Так вы обычно возвращаетесь домой вот в такое время? — спросил он, похоже не догадываясь о рождающихся в ее голове планах, и посмотрел на дешевые электронные часы. — Нелегко же вам приходится.
— Да, нелегко, но и вам не позавидуешь.
— Знаете, я только приступил, так что пока еще ничего определенного сказать не могу. — Он опустил руку в карман куртки и, доставая пачку сигарет, посмотрел на восток, туда, где еще только всходило позднее ноябрьское солнце. — И все же вам, женщинам, труднее. Особенно сейчас, когда светает так поздно.
— Я уже привыкла.
Кунико решила не говорить, что собирается уходить.
— Да, наверное, вы правы. Кстати, я так и не представился. Меня зовут Сато.
Он вынул изо рта сигарету и вежливо поклонился.
— Кунико Дзэноути. — Она тоже поклонилась. — Я живу на пятом этаже.
— Приятно познакомиться.
Он улыбнулся, и она успела заметить мелькнувшие ровные белые зубы.
— Я тоже рада, — сказала она и тут же не удержалась от вопроса: — А вы живете один?
