переулках. Смотрели только на мужчин — потенциальных клиентов. Вечером заведения, куда спешили эти женщины, заполняло мужское племя. Этот мир принадлежал ему. «Все они похожи на мужиков из нашей фирмы», — сообщили
«Почему вы так смотрите?» — возмущенно зашуршали жуки.
«Чего торчишь перед глазами?! Ты здесь чужая. Ступай отсюда, — заговорила дама в кимоно. — Ты ничего не понимаешь, принцесса. Здесь развлекаются мужчины. Отдыхают после работы. Поработают, а потом у нас расслабляются. И работа, и наше заведение — одно с другим связано. Все это мир мужчин. Все для них».
Я пожала плечами.
«Вон оно как! Я нигде не нужна. Получается, я — что-то вроде воздуха».
«Много хочешь, — развеяла мои иллюзии дама в кимоно. — Дура! Воздух — вещь совершенно необходимая. Сравнила! Ты — безделушка. Сейчас такие нужны. Вроде как для алиби. Искусственная, совершенно неестественная штучка. А вот без нас мужчинам никак не обойтись. Все равно что без воды, без воздуха».
«Но я хочу работать».
«А может, пусть лучше мужчины работают? Все равно женщинам с ними в этом не тягаться. А что я? Я — женщина и выполняю женскую работу».
«Мне надо деньги зарабатывать».
«Женщина должна следить за собой и покорять мужчин. — Дама в кимоно окинула меня оценивающим взглядом с головы до ног, явно не одобряя мой скучный и серый вид, и презрительно фыркнула. — Но мне кажется, это не для тебя. Ты вообще на себя рукой махнула, что ли?»
«Ничего я не махала. Я хоть и просто выгляжу по сравнению с тобой, зато у меня настоящая работа. Я, к твоему сведению, окончила университет Q., работаю в строительной фирме G.».
«А толку никакого, — вынесла свой приговор дама. — Кто на тебя польстится? Ниже среднего. Второй сорт. На Гиндзе работу никогда не найдешь».
Ниже среднего… По балльной системе — меньше пятидесяти. Никто меня не хочет. Я чуть не помешалась от этой мысли. Ниже среднего… Кошмар!
Жуки в сердце затрещали снова.
Подкатил длинный узкий лимузин с тонированными стеклами, за которыми ничего не разглядеть. Проходившие мимо люди останавливались посмотреть на это чудо, а лимузин, ворочавшийся в тесном переулке, как бегемот, тем временем свернул за угол и остановился перед шикарным ночным клубом. Водитель почтительно распахнул дверцу, и из машины показался очень представительный мужчина за сорок в двубортном костюме. С ним была молодая женщина. Она такая красивая, что
— Юрико! — вырвалось у меня.
Да, это была она. Моя соперница в женской школе Q., совершенно непристойная особа. Прилежание, учеба… это все не для нее. Она появилась на свет исключительно для секса. Услышав окрик, Юрико обернулась, скользнула по мне взглядом и, ничего не сказав, взяла своего спутника за руку. «Я — Кадзуэ Сато! Ты же меня узнала! Чего притворяешься?» — кусала я губы от злости.
— Ты что, знаешь ее? — вдруг обратилась ко мне дама в кимоно.
Все это время я вела с ней тяжелый мысленный спор, и, услышав ее реальный голос, неожиданно молодой и теплый, удивленно отступила на шаг назад.
— Вместе учились. В старших классах. Я дружила с ее старшей сестрой.
— Да ну! Сестра, небось, тоже красавица? — вздохнула она, но я поспешила ее разочаровать:
— А вот и нет. Ничего общего. Смотреть не на что, — ответила я, предоставив изумленной даме в кимоно самой решать вопрос, как такое может быть.
Как-то сразу стало легче: я представила, какое унижение испытала бы сестра Юрико, если бы вдруг узнала, чем занимается ее младшенькая. Словно камень с души свалился. Бывают люди и понесчастнее меня! Конечно, сестре Юрико до моего уровня далеко; от нее пахло бедностью, и уж, конечно, в первоклассную фирму она бы никогда не устроилась. «Так что в любом случае я лучше ее», — успокаивала я себя. Этой маленькой радости оказалось достаточно, чтобы черные жуки растворились без следа. В тот вечер я избавилась от тревоги, от которой, как мне казалось, никуда не денешься. Однако предчувствие, что жуки когда-нибудь вернутся и снова будут мучить меня, осталось.
О детстве ничего хорошего я не могу вспомнить. Стараюсь вообще забыть его. Глядя в ванной на себя в зеркало, я волей-неволей возвращаюсь к тому, не самому лучшему времени. Сейчас мне тридцать семь. Выгляжу я еще молодо, не ем все подряд, поэтому все такая же худенькая. Ношу все тот же размер. Но одно меня ужасно пугает: через три года мне будет сорок. Женщина в этом возрасте — уже старая вешалка. Кому она нужна? Да никому. Хотя, помню, как я боялась тридцати! Но сорок — это уже более чем серьезно. В тридцать у меня были надежды на будущее. О чем я мечтала? Ну, к примеру, о работе в хорошей компании, о карьере. Или что встречу принца. И все в таком роде. Смешно. Сейчас я о таком не мечтаю.
Возрастные рубежи ставят все в моей жизни с ног на голову. Я занялась проституцией в тридцать лет. Никакого опыта в этом деле не имела, и это меня раздражало. Самый первый клиент, услышав, что я девственница, страшно удивился. Не хочу об этом вспоминать. До полтинника я, пожалуй, не доживу. Да и насчет сорока есть сомнения. В любом случае, лучше умереть, чем дожидаться, когда превратишься в кочерыжку. Какой смысл небо коптить?
— Хочешь пива? — послышался из комнаты голос клиента, возвращая меня к реальности.
Я стояла под душем, смывая прилипшие, как блестящий клей к телу, пот, слюну и сперму человека, которого видела впервые в жизни. Впрочем, на этот раз все не так плохо. Клиенту было лет пятьдесят пять или даже больше. По одежде, поведению видно — из приличной фирмы. Добрый. Сделал дело, теперь вот пива предложил. Первый случай в моей практике.
Человеку под шестьдесят. Наверное, в его глазах я выглядела еще молодо. Были бы все такие клиенты — тогда можно и после сорока не бросать это дело. Обмотавшись полотенцем, я вышла из ванной. Клиент дожидался меня уже в трусах и курил сигарету.
— Выпей пива. Время есть еще.
Расслабился человек, подумала я с облегчением. Молодой бы на его месте все требовал: давай еще! давай еще!
— Спасибо! — Я взяла стакан обеими руками.
Глаза клиента сощурились в улыбке.
— А ты девушка воспитанная. Надо же… Такие манеры… Зачем тебе все это надо?
— Ну как сказать… — Приятно слышать, что у тебя хорошие манеры. Я ласково улыбнулась. — Наверное, в один прекрасный момент просто надоело курсировать между домом и работой. Приключений каких-то захотелось. С женщинами так бывает. А когда такая работа… Видишь людей, каких иначе никогда не встретишь. Жизнь лучше узнаешь.
Приключения? Банальное словечко… Клиент получил удовольствие, но хотел еще услышать какую- нибудь историю. Собственно, именно за историю он и платил.
— Приключение? — Клиента явно зацепило это словечко. — Действительно приключение — собой торговать. Да еще какое! На такое мужчина не способен.
Улыбнувшись, я поправила парик. Я его не снимала даже под душем.
— Ты где работаешь? В фирме? — заинтересовался клиент.
