— Никакого доноса не было. Кидзима-сэнсэй пишет в письме, что она просто пришла посоветоваться, — запротестовала Мицуру, однако Кидзима пожал плечами — мол, не делайте из меня дурака.
— Был, был донос. Твоя подружка всю жизнь завидовала Юрико.
— Неправда! Она тогда как раз о ней беспокоилась.
— Неужели? Хотя мне по большому счету наплевать. Что было, то прошло. Но я тоже хочу высказаться, — с издевкой проговорил Кидзима. — Я тогда учился последний год. Восемнадцать лет. Прихожу домой — мамаша слезами заливается, брат в упор меня не видит, как в рот воды набрал. Потом является папаша и ни с того ни с сего — хрясь мне в ухо! С тех пор оно у меня плохо слышит. — Кидзима прижал ладонь к правому уху. — Папаша левша, поэтому стукнул с левой, но припечатал дай бог. Я даже не ожидал. Не заплакал, конечно, но стало очень стыдно и страшно. А он орал: «Я тебя видеть не хочу! Чтобы духу твоего здесь не было!» Мать изо всех сил старалась его утихомирить, но куда там! Упрямый, как козел. Я ему и ответил: «Ты тоже ее хотел! Я у нее спрашивал! Не обломилось, и теперь гонишь нас из школы!» Он мне опять в ухо. По тому же самому месту, да еще со всей силы. Я закричал: «Ты что, дурак?! Я же оглохну!» И что, вы думаете, он ответил? «Ничего, потерпишь! Может, почувствуешь, каково приходится Юрико!» Хотя Юрико получала удовольствие от этого занятия. Но сейчас мне кажется, что он был прав. Я читал письмо моего старика и плакал. Никак не могу забыть, что тогда произошло.
— Давай ближе к делу. Что вы с Юрико стали делать? — спросила я.
— Мы решили жить вместе, раз уж нас обоих отовсюду выставили. Стали искать жилье. Деньги? Надо было миллиона три. У нас много было. Накопили. Сняли классную квартиру на Аояме. Сперва хотели в Азабу, но там наша школа слишком близко. Квартира была что надо. У каждого своя спальня. На следующий день сразу пошли насчет работы. Сначала я пристроил Юрико в модельное агентство. Но это продолжалось недолго. Я уже говорил почему. Потом она стала снимать клиентов где придется и приводить в нашу квартиру. Я не вру. Она же была прирожденная блядь.
Я энергично закивала. Кидзима был прав. Юрико не могла жить без «водички». Это ей требовалось для разложения.
— Потом появился мужик, который захотел взять Юрико под себя. Из тех, кто нажился на земельных спекуляциях. Я собрался было искать для себя другую квартиру, но съезжать не пришлось, потому что Юрико перебралась к «спонсору» в Дайканъяму и стала жить у него на содержании. В менеджере она больше не нуждалась. Я остался в квартире на Аояме, но скоро возникли проблемы с деньгами, пришлось переехать. После этого я покатился под гору. Как вам история?
Молчавшая до сих пор Мицуру поджала губы:
— Я одного не понимаю: если вы с Юрико жили вместе, как ты мог позволить, чтобы она занималась проституцией? Какие у вас были отношения?
— Какие отношения? — Кидзима посмотрел в потолок. — Ну, прямо говоря, деловые. Коммерческое предприятие с целью получения прибыли.
— То есть, хоть Юрико и была такая красавица, любви между вами не было?
— Какая еще любовь?! Я предпочитаю мужиков.
Я чуть не задохнулась от возмущения. Полный беспредел! Как же этот урод влияет на Юрио? Разве Юрио может оставаться в его руках! Я инстинктивно посмотрела на мальчика. Он сидел с закрытыми глазами, в наушниках, и слегка покачивался в такт музыке. Мицуру забарабанила ногтем по зубам: цок, цок, цок.
— Что ж, ты и в школе такой был?
— Нет, тогда я не знал. Все удивлялся, почему это одноклассники волочатся за Юрико. Значит, в ней что-то такое, от чего мужики заводятся, думал я, но сам ничего не чувствовал. А когда мы уже жили вместе, вдруг понял, что меня тянет к одному из ее клиентов. Ходил к ней один такой — якудза средних лет. И я заметил, что ревную его к Юрико. Вот с тех пор… — Кидзима прикрыл глаза. Было видно, что собственные откровения доставляют ему удовольствие. — После того как мы с Юрико разбежались, я стал работать с другими, причем не только с женщинами, но и с мужиками тоже. Я в этом уже здорово разбирался, так что дела шли отлично. С Юрико мы продолжали встречаться, я даже иногда клиентов ей подбрасывал. Но в последние годы мы избегали друг друга.
— Почему, интересно? — спросила Мицуру.
— Мы здорово изменились. Я растолстел, она постарела. А какое раньше было время! Стоило Юрико выйти на улицу, как мужики тут же начинали к ней клеиться. Слетались как мухи на мед. Она ими вертела, как хотела. Однако в последнее время приличные клиенты на нее уже не смотрели. Цена упала. А врать ей я не мог. Мы встречались все реже. Я вздохнул с облегчением, когда она перестала мне звонить. Тогда-то все и случилось… Я узнал, что ее убили. А потом еще и Кадзуэ. После этого я понял, что мой бизнес — вещь опасная. Поэтому когда Джонсон попросил меня приглядеть за Юрио, я сразу согласился. Решил искупить вину.
— Ты не должен был этого делать, — перебила его я.
— Почему это?
Мицуру подняла на меня удивленный взгляд, а я отрезала:
— У Юрио, слава богу, есть я — единственная родственница. Ты для мальчика — неподходящая компания. Я забираю его к себе, будет от меня ходить в школу. Отцу позвоню в Швейцарию. Он будет помогать Юрио, пусть немного.
Сказать по правде, с тех пор, как погибла Юрико, отец ни разу не выходил на связь. Такой человек. Холодный. Но должен же он прислать деньги, когда узнает, что у него есть внук.
— Оно так, конечно… — проговорил Кидзима, оценивающе оглядывая меня.
«Отдать такого красавчика этому чучелу?» — читалось в его глазах. Я встала и, уже вне себя от ярости, предложила:
— Хорошо! Давай спросим самого Юрио.
Я подошла к мальчику. Он весь ушел в музыку, сидел с закрытыми глазами — но вдруг открыл их. Неужели почувствовал мое присутствие? У него прекрасные карие глаза с длинными ресницами и белками цвета перламутра. Красоту глаз оттеняли густые брови.
— Юрио, мальчик мой! А ты не хочешь пожить у тети? Тетя будет за тобой присматривать. Ты так долго жил с отцом. Теперь неплохо будет пожить в японском доме. Что скажешь?
Юрио улыбнулся, показывая блестящие белоснежные зубы.
— Кроме меня, никто не будет о тебе заботиться. У тебя других родных нет. Переезжай ко мне. Будем жить вместе.
Я его уговаривала, и сердце колотилось в груди. Конечно, он не ожидал такого. Вдруг откажется? Тогда всему конец.
— Тетя, ты купишь мне компьютер? — спросил Юрио, глядя в пространство.
Растерявшись от прямодушия племянника, я спросила:
— А ты умеешь пользоваться?
— Конечно. В школе научился. Надо только голосовую программу установить, очень удобно. Я музыку на компьютере сочиняю. Он мне очень нужен.
— Хорошо, куплю.
— Здорово. Тогда я к тебе переезжаю.
Погрузившись в мечты, я только повторяла:
— Куплю, куплю…
3
Итак, я забрала Юрио к себе, в ту самую муниципальную квартиру в районе Р. Я думала, он жил у Джонсона, но, как выяснилось, тот определил его с первого класса в специнтернат для слепых в Осаке. Там Юрио и рос. И теперь время от времени у него проскакивали всякие смешные словечки на осакском диалекте. Несмотря на неземную красоту, Юрио очень прост, наивен и неразговорчив. Музыка — его
