хотя задача была ясна изначально — заполучить хотя бы часть дядиного наследства. «Конечно, можно поискать законные пути, попытаться отсудить часть имущества, все же мой папаня ему брат, — никак не могла остановить запущенный маховик мышления «добрая» племянница. — Что-то ему наверняка положено, какая-то доля или долечка, если, конечно, тот завещание не составил. Нет, не должен был составить или должен… Блин, и не узнаешь так просто… А если составил все же, что тогда? Надо к юристу идти… Потом судиться… А вдруг этот еще и киллеров наймет, денег-то у него немерено… А если его заказать, единственного наследничка? Хлоп-хлоп, и все… Нет, опасно это… Сразу будет ясно, кому это выгодно, кто мог бы желать его смерти… Да и нехорошо это — грех такой брать на себя — всё-таки родная кровь…»
И когда ей уже казалось, что она окончательно запутала и себя, и свои мысли, что «света в окошке» не разглядеть, вдруг встрепенулся до того молчавший динамик городского радио: «Уважаемые радиослушатели! Начинаем наш традиционный субботний концерт по вашим заявкам. Сергей Лапиков просит поздравить с совершеннолетием свою подругу Анастасию Воскресенскую и передать для нее песню в исполнении её любимой рок-группы «Настя». Уважаемая Анастасия, мы присоединяемся к поздравлениям вашего друга и дарим вам наш скромный подарок — песню «Ариадна» в исполнении екатеринбургской группы «Настя», солистка — ваша тезка Настя Полева…»
«Да, песенка как раз в тему, к тому же по «античным мотивам»… Надо послушать…», — не зная, где и как искать решения задачи, схватилась за «соломинку» Кострова-младшая.
А из динамика стал доноситься тоненький, но высокий и чистый голос певицы: «Рано ли, поздно ли, там иль тут, тропочку-ниточку оборвут… Но пока есть еще время…»
— А есть ли оно? — вступила Лена, неожиданно ставшая внимательной слушательницей, в воображаемый диалог с певицей.
«…я могу сохранить нить, в лабиринт я войду смело…»
— Да, смелости мне не занимать, но тут одной смелости мало, нужно еще и мозги иметь, — продолжала свои размышления-комментарии девушка.
«…нить в пальцах…»
— Да нет же, нету этой нити, не ври!
«Дам я нить тебе в руки, вместе слов и кольца…»
— Ну, давай же, гони эту нить, да побыстрее!
«У нее два значенья, у нее два конца…»
— Два? Это уже что-то. А я думала ты один конец мне предложишь…
Но певица не стала развивать тему про «концы», а начала новый куплет, нарочито растягивая слова: «Мо-жешь жда-а-ть воз-ле вхо-да не-пре-станно…»
— Это точно, ждать нельзя, ждать бесполезно, надо действовать!
«Золота, серебра тусклый свет…»
— Это точно, золотишка у них навалом, и деньжат тоже.
«Может быть, выхода вовсе нет…»
— Как нет? Не шути так, Настюха!
«Но пока есть еще время, я должна протянуть путь…»
— Ну, давай-же, протягивай, кидай свою нить!
«Дам я нить тебе в руки…»
— Ну, опять заладила одно и то же по второму кругу, — начиная шутливо злиться, не уставала комментировать девушка.
Песня уже подходила к концу, когда певица решилась, наконец, сказать что-то новое: «За-вя-жи два конца узлом на память, мо-жет быть, нить твоя прочнее станет, крепче станет».
— Ну, это уже другое дело. Это дельный совет, только как его понять? — что-то подсказывало ей, что в этих словах есть отгадка, что не случайно она их услышала именно сейчас, что надо только правильно понять эту «рекомендацию» про два конца.
Продолжение радиопрограммы Лену уже не интересовало — она прицепилась к этим последним словам песни. Но информации было недостаточно, и тогда её осенило: надо обратиться к смыслу имени певицы. Она хорошо помнила, что ее звали Настей, но вот что означает это имя? Лена бросилась к книжному шкафу, стала вытаскивать и небрежно бросать на пол книги, приговаривая про себя: «Ну, где же эта книга? Такая маленькая, синенькая… Она же была здесь… А, вот она! Ура! Сейчас все будет понятно…» — и девушка воодушевленно принялась листать книгу, за которую в этот момент — если бы она не нашлась, — не задумываясь, расплатилась бы не только деньгами, но и своим телом.
«Так… вот… Анастасия — значит, воскресшая, воскрешенная… Да, и фамилия у той девицы, которую поздравляли, кажется, была тоже из этой оперы… Да, вспомнила, Анастасия Воскресенская… Что ж, теперь все понятно, все сходится… Два конца связать узлом и воскреснуть!»
Лена довольно потирала руки, хваля себя за настойчивость и смекалку, но более всего за свой ум: «Ай, да Ленка, ай, да молодец!»
Снова зазвонил телефон.
— Да, слушаю! — не скрывая своей радости, чуть-ли не кричала в трубку торжествующая, предвкушающая победу, юная барышня.
— Лен, ну, как, посмотрела!? — это снова был Андрей.
— Посмотрела! Спасибо, что позвонил! — продолжая ликовать, отвечала Кострова-младшая.
— Ну, и что скажешь!? — допытывался Андрей.
— А что я должна говорить? Ты же знаешь, мы с ними как Монтекки с Капулетти. Так что по большому счету мне все равно! — успокаиваясь и стараясь скрыть ликование, переходила на равнодушный тон Елена.
— Понимаю тебя. Значит, на похороны не пойдешь?
— Еще чего? Что я там забыла?… И никто пока не звал, а даже если и позовут, то не пойду. Они мне — чужие люди. Понимаешь, чу-жи-е!!!
— Ладно. А какие планы на сегодня?
— Да пока никаких. Предки в сад уехали ковыряться…
— Слушай, давай сгоняем на Жуки. Мне батя ключи оставил от тачки.
— А тачку оставил?
— Да, конечно. Ну, что поедем? Погода — класс, и водичка уже теплая — вчера Михась ездил, рассказывал.
— Нет, ты знаешь, не могу. Голова что-то, и эти дела у меня начались, — схитрила девушка, которой в этот ответственный момент не столько хотелось побыть наедине с собой, сколько не хотелось встречаться со своим парнем, имевшим привычку отвлекать её пустыми разговорами.
— Ты имеешь в виду «месячные»? — удивленно продолжал собеседник. — Не рано ли?
— Не, в самый раз. Сегодня вот только начались, — продолжала привычно врать юная «хищница».
Однако терять парня она не собиралась — все же он был потрясающим любовником, хоть и немного ограниченным и простоватым, а потому, чтобы его не оттолкнуть, примирительно предложила:
— Андрюш, давай вечерком встретимся, часиков в девять. Мои будут в саду, так что приезжай ко мне. Идет?
— А как же «эти дела»?
— Ну, это же мои «дела», не твои. Могу я хоть раз в месяц подарить любимому мужчине «незабываемую ночь орального секса». Или ты откажешь мне в этом маленьком счастье?
— Аленка, ты — супер! Конечно, приеду.
— Только не пей много, если поедешь на пляж с ребятами, ладно?
— Хорошо, не буду, радость моя.
— Обещаешь?
— Ну, конечно. Я же за рулем!
— Ладно, до вечера, любимый!
— До вечера, котенок мой!
«Уф, наконец-то можно снова подумать. Нет, что-то мне не думается в такой духоте», — увещевала себя начинающая авантюристка, подсознательно мечтавшая о лаврах Великого Комбинатора.
