— Мне — расскажет! — уверенно заявил Клещев и, сменив тон на более мягкий, внезапно спросил: — А тебе, кажется, не очень хочется, чтобы мы ее забрали?
— Совсем не хочется! — подтвердил Сергей.
— Влюбился? — полюбопытствовал Клещев и, не дожидаясь ответа, предложил: — Хорошо! Не будем арестовывать! Более того, я помогу тебе ее вывезти за пределы закрытой территории. Но, как говорится, услуга за услугу. Согласен?
— Что я должен сделать?
— Небольшое, пустяковое одолжение… Я помогаю твоей машине вместе с девушкой выехать на волю без досмотра, а ты, капитан, обещаешь мне не рассказывать о ней и ее визите никому, особенно другу твоего отца полковнику Сизову… Понятно — никому! Ну, как? Идет?
— Идет… Но я не понимаю, зачем такая конспирация?
— Это мое дело — зачем. Значит, надо. И еще просьбочка — постарайся задержаться с ней на территории кооператива до вечера, погуляйте с ней, поплавайте, а мы пока ее сфоткаем и попытаемся установить личность. Да и тебе, наверное, интересно, что это за птица, верно?
— Еще как! — подтвердил Сергей.
— Ну, вот и поладили! Да, и еще. Когда поедете в город, то на КПП к вам подсядет мой сотрудник — под видом попутчика. Не выдавай его.
— Вы собираетесь за ней следить?
— Да, так будет лучше, так больше узнаем, и ты тоже узнаешь.
— А если она инопланетянка? Она не похожа на земную девушку…
— Прости, капитан, но в гуманоидов я не верю… Совсем! — скептически заявил Клещев.
— А в антропоидов?
— И в них тоже.
— Но ведь антропоиды — это человекообразные обезьяны! — Сергею стало весело, что он так легко «поймал» многоопытного спеца розыскной работы.
— Неужели? Типа гориллы или шимпанзе?
— Ага, — расплывшись в улыбке, закивал юноша.
— Спасибо за информацию. Теперь буду знать. Так что, договорились?
— Конечно, договорились, — радостно согласился Костров, предчувствуя, что теперь в игре против Ариадны он не одинок, а потому шансы на успех у него возрастают.
— Ну и ладненько, — потерев руки, начальник охраны встал и протянул свою медвежистую лапу Сергею: — Мне пора, а то твоя подруга не ровен час проснется и нас тут застукает.
— До свидания, Михал Иваныч, и — спасибо Вам! — пожимал на прощание руку гостю Костров.
— Покеда, капитан. Но все же поосторожнее с этой особой — мало ли что, — дал последнее напутствие Клещёв и бесшумно юркнул в дверь, ведущую на улицу.
«Ну, что, киска, — виртуально потирая руками в то время, как реальные руки сливали в бокал остатки вина, удовлетворенно рассуждал Костров. — Теперь посмотрим, кто — кого. Могла бы быть понежнее, но… сама виновата!» А пока — в целях маскировки — он решил быть с ней поласковее — будто бы и не было ее жестоких слов, её равнодушно-злого «Уйди!». Сергей наскоро приготовил горячее кофе со сливками, наложил в чашку клубники и отправился в спальню, чтобы порадовать свою гостью, пока она опрометчиво не соскочила с постели. Лена же, казалось, ничуть не была удивлена такой нарочитой добротой хозяина дачи — спокойненько осушила кофеёк, слопала всю клубнику и, услышав предложение сходить освежиться в рукотворном море, радостно согласилась и стала собираться. По-прежнему она не стеснялась своей наготы, смущая, возбуждая и зля Сергея, была, как и накануне, весела и улыбчива, уверенна в своей неотразимости и неуступчивости. И когда поиски подходящего купальника среди вещей покойной матери Сергея не увенчались успехом, и Лена спокойно согласилась искупаться топлесс, в одних трусиках, то Костров воспринял это уже как само собой разумеющееся. «Если бы не нашлись трусы, то она бы и без них искупалась», — заключил он для себя. А на его вопрос: «Не боится ли она охраны?», Лена браво отвечала: «Ни капельки! Ты же не дашь в обиду свою Королеву, рыцарь?»
По дороге на пляж Сергей грустно рассказывал о своей обиде, об испытанной боли, надеясь вызвать в душе гостьи то ли чувство сострадания, то ли ощущение вины и, тем самым, сделать её сговорчивее. Лена же сочувствовала с напускной искренностью, выражала мнимую эмпатию и фальшивое понимание, но сетовала, что связана некой тайной, которая не позволяет ей отдаться ни одному мужчине, но это сейчас, а в будущем «все возможно», а пока она «связана и не свободна» и вообще «мы так мало знаем друг друга». Однако же на расспросы Сергея о том, где она живет, в каком вузе учится, кто ее родители, почему она здесь, девушка отвечала, что правду сказать не может, а врать не хочет — и не хочет именно потому, что уважает его, Сергея, и очень благодарна ему за гостеприимство…
Лена купалась долго, размеренно, тем более, что солнце уже перевалило за зенит и наступил апогей жары: столбик термометра в тени приближался к 35-ти градусной отметке. Сергей же предпочитал лежать под тентами и любоваться тем, как грациозно его новоявленная подруга рассекает волны, бороздируя вдоль берега.
Наконец, выйдя из воды, Лена предложила:
— Тесей, я вчера на острове забыла свой купальник, но плыть туда на руках не хочется — далековато. Может, ты договоришься с одним из ваших сторожевых катеров, и мы туда сгоняем, а?
— Так ты приплыла с острова? — удивился не на шутку Костров.
— Да… а что? — непонимающе развела руки девушка.
— Сама? Вплавь? Ночью? — еще больше изумлялся юноша.
— Конечно. А что тут такого? — недоумевала Лена. — Почему бы и нет?
— Так ведь до него километра три!
— Ну, поменьше немного… Но даже если и три — что тут такого?
— Ты, наверное, плаванием занимаешься профессионально?
— О, еще как! — хвастливо проговорила Лена, но тут же осеклась, ибо говорить правду не входило в ее планы, и потому мягко уточнила: — Раньше немного занималась — пару лет ходила в секцию, только и всего!
— А я в универе целый год ходил на плавание! — обрадовался Сергей.
— И как? Успешно?
— О, да! Сначала 50 метров осилить не мог, а в конце второго семестра без остановки преодолел 800 метров и мог бы еще столько же…
— Молодец! Ну, так как насчет катера?
— А что мне за это будет — если катер найдется? — решил поторговаться Костров.
— Я тебя поцелую!
— Честно?
— Обещаю! Но… только на острове!
— Хорошо, пойду попробую… — согласился Сергей без особенного энтузиазма.
На переговоры с охраной ушло минут десять, и только благодаря вмешательству Клещёва, давшему «добро» по рации, вояж оказался возможным. Заодно, пользуясь случаем, Сергей сообщил начальнику охраны только что полученные сведения о пребывании Лены на Аваллоне и её любви к дальним ночным заплывам. А тут, перед самым отплытием, еще подвалил фотограф с обезьянкой и удавом — его за небольшую мзду пускали по воскресеньям на элитный пляж… В результате уже через полчаса на стол Клещёва легла качественная, полноценная цветная фотография подозреваемой, правда, в чем именно — еще предстояло выяснить.
Лена настолько уверилась в своей безнаказанной неуязвимости, в беспредельности поддержки Загрея, что теперь ей казалось все позволенным… В результате она быстро стала терять осторожность: сначала проболталась про остров, затем — про умение прекрасно плавать, и, наконец, уже по пути к Аваллону, рассказала, хотя никто не тянул ее за язык, про свою любовь к античности, про то, что мечтает попасть в Дрезден, что в душе она язычница и открыла даже, что учится на экономиста, только соврала, назвав не местный, а омский вуз.
Оказавшись на острове, Лена тихохонько, улучив момент, быстренько поцеловала макушку
