умоляла Уэйнрайта опровергнуть ее слова.
Неожиданно она встала, вся дрожа, готовая вот-вот разрыдаться.
— Ханс, прости, но я должна… — беспомощно пробормотала она опешившему от неожиданности немцу.
Выскочив из-за стола, она бегом бросилась вон. Мужчины проводили ее изумленными взглядами: один — встревоженно и недоумевающе, другой — в отчаянии от того впечатления, какое произвели на нее его слова.
7
Мелоди не могла думать ни о чем, кроме того, что ее иллюзии так внезапно рухнули нынче вечером… Конечно, ее поспешное бегство — далеко не лучший выход из ситуации, но ей во что бы то ни стало нужно было побыть одной, совершенно одной, оказаться как можно дальше от мужчины, чья любовь неожиданно стала недосягаема для нее.
В своем номере Мелоди сразу же легла на софу и свернулась калачиком. Сухими глазами она уставилась в пространство прямо перед собой: ох, ну как же она могла быть так слепа, так наивна?! Или просто не хотела замечать и понимать очевидное? Ведь и слепой увидел бы — доказательства все время находились у нее прямо перед носом: властная манера поведения Лесли, ее право распоряжаться Брэдом, проявившееся с первой же минуты их встречи. Такая самоуверенность возникает лишь в тех случаях, когда обе стороны имеют права друг на друга, пусть и не официально, в качестве супругов, но, по крайней мере, в результате давней, прочно установившейся привязанности и взаимных обязательств.
Мелоди пыталась убедить себя, что все случившееся не имеет для нее ни малейшего значения — однако это было далеко не так. Сердце ее готово было разорваться на части, словно она лишилась чего-то бесконечно дорогого, неизмеримо драгоценного…
Как, ну как она теперь сможет работать бок о бок с Брэдом?! Вряд ли удастся скрыть под маской равнодушия муки, испытываемые ею. А уж если Уэйнрайт догадается о ее состоянии, то его жалость только усугубит положение. В самом деле, что может быть ужаснее и невыносимее, чем видеть в его глазах жалость, в то время как раньше Мелоди порой казалось, что она читает в них неподдельную страсть!
Прошел час. Мелоди настолько погрузилась в свои грустные размышления, что даже не сразу услышала, что в дверь стучат — и довольно настойчиво. Мелоди бросила взгляд на часы и поняла, что уже довольно поздно — около полуночи.
— Мелоди, я знаю, что ты здесь. Открой дверь! — в голосе Брэда явственно различались нотки зарождающегося гнева.
— Уходи!
— Никуда я не уйду, пока мы не поговорим. Если ты не хочешь, чтобы я разбудил всю гостиницу, пока буду вышибать дверь, то открой по-хорошему и немедленно!
Зная, что это не пустые угрозы, Мелоди распахнула дверь и сразу же вернулась обратно на свое место на софе, не удостоив позднего гостя даже взглядом.
— Искренне надеюсь, что приступ молодецкой удали пройдет у тебя как можно скорее, — недовольно буркнула она. — Я сейчас как-то совсем не расположена к бурным сценам.
Брэд осторожно прикрыл за собой дверь и постоял несколько минут, молча глядя на девушку. Потом подошел и угрожающе навис над ней.
— По-моему, вам следует попросить у меня прощения, мисс Адамсон.
— Мне? Прощения?! — опешила Мелоди от неожиданности. — С какой же это стати?
— С какой стати? — повторил Брэд таким ледяным тоном, что мгновенно погасил пламя ответного раздражения, начавшего было разгораться в ее душе.
Она наконец-то посмотрела на непрошеного гостя, обнаружила, что глаза его горят бешеным огнем, и удержалась от ответной язвительной реплики.
— Ага, вот теперь уже лучше, — удовлетворенно заметил Брэд при виде ее сдержанности. — А теперь извиняйтесь, мисс Адамсон, извиняйтесь.
— За что? — угрюмо осведомилась Мелоди.
— Когда я согласился взять вас на работу, мисс Адамсон, мы с вами заключили договор, по которому запрещались любые взрывы чувств и сцены ревности.
— А то, что произошло сегодня вечером, вы сочли за взрыв чувств, да? Или за сцену ревности? — спросила Мелоди, стараясь выговаривать слова как можно более безразличным тоном.
— А разве не так?
— Еще чего не хватало, — пожала плечами девушка, напуская на себя самый что ни на есть невинный вид. — У меня нет ни малейшего повода ревновать вас, мистер Уэйнрайт! Ваша личная жизнь меня абсолютно не касается.
— Вот именно! Не забывайте об этом! А если память снова вас подведет, то следующим же рейсом я отправлю вас в Берлин. Поняли?
— Понятнее некуда, — с трудом выдавила из себя Мелоди чуть ли не шепотом.
— Хорошо, будем считать, что тем самым вы уже извинились передо мной, — заявил Брэд и с довольным видом уселся рядом с ней.
Каждой клеточкой своего тела Мелоди ощущала его присутствие всего в нескольких дюймах от себя и изо всех сил пыталась сохранить хотя бы внешнее спокойствие. До дрожи в руке ей хотелось коснуться сейчас его колена, погладить его. Судорожно вцепившись в собственные колени, Мелоди отчаянно боролась с соблазном отдаться на волю своих желаний.
Брэд наблюдал за девушкой с хитрым блеском в глазах.
— Мелоди, — вдруг позвал он ее хриплым, волнующим полушепотом, — придвинься поближе!
Рука Брэда обвила ее плечи, и, сжав Мелоди в объятиях, он насильно привлек ее к себе… и стал целовать со страстью человека, который наконец-то дорвался до долгожданного наслаждения.
— Господи, как же ты прекрасна, — прошептал он, когда наконец, губы его оторвались от ее рта. — Я безумно хочу тебя. Понимаешь? Ты понимаешь?! Неужели ты не видишь, что я хочу, чтобы ты была моей, только моей.
Слова Брэда, его ласки, поцелуи разжигали пожар в теле Мелоди. Искушение было слишком велико… Еще секунда — и она совсем сгорит в огне собственных желаний. Неожиданно для самой себя она испуганно рванулась с софы, словно бросалась вон из объятого бушующим пламенем дома.
— Не приближайся! — пронзительно вскрикнула она. — Да как ты только смеешь являться сюда и приставать ко мне, когда всего лишь пару часов тому назад сам же признался, что женат!
То ли смысл ее слов задел Брэда, то ли он ощутил наконец, какая крайняя степень отчаяния звенит в голосе несчастной девушки, но настроение его внезапно сменилось.
— Извини, — вдруг тихо произнес он. — Видно, придется тебе кое-что объяснить.
— Попробуй! Только сомневаюсь, чтобы это что-нибудь изменило! Факты говорят сами за себя!
— Да. Но надо уметь понимать, что именно они говорят… Во всяком случае, надо хотя бы узнать все факты. Ну как, ты согласна меня выслушать? — Последнее было сказано таким смиренным и таким умоляющим тоном, что возмущение Мелоди мгновенно улеглось.
И хотя ей не слишком-то и хотелось знакомиться с подробностями брака Брэда Уэйнрайта и Лесли, но она была не в силах отказать ему, когда он вот так кротко просит, почти умоляет…
— Я готова тебя выслушать, — растроганно сказала Мелоди.
— Спасибо, — просто ответил Уэйнрайт.
Он поднялся с софы, подошел к окну и долго стоял, не проронив ни слова. Наконец его голос зазвучал ровно и бесстрастно:
— Встретились мы с Лесли примерно десять лет назад. Она работала репортером небольшой телестудии на Среднем Западе, а я оказался в ее городе проездом — участвовал в презентации только что вышедшего в свет первого сборника моих статей. Она брала у меня интервью для местной программы новостей. Интервью плавно переросло в ужин… Ну а потом, сама понимаешь… — ровным голосом произнес
