Она поцеловала и погладила камень.
Клик, клик, клик.
— Еще раз! — выкрикнул он, и она послушалась, склонилась к камню и послала поцелуй прямо в объектив.
Клик.
Он бросил снимать и отдался другому порыву — поцеловать ее. Они слились: она — спиной с огромным камнем, он — с ее теплым мягким телом. Первобытная энергия соития захлестнула обоих.
Она, закрыв глаза, отдалась ей. Парила, как птица на теплых воздушных потоках его страсти. Покорилась вторжению его рук под одежду, его победительной плоти. Тайна и волшебство романтического сюрприза подчинили ее.
Он дернулся в ней. Не так страстно, как она ждала. Собственно, это получилось неуместно и неловко. Вместо вершины оргазма он просто стукнулся лбом об ее лоб. Кейтлин съежилась и схватилась за ушибленную голову. Джек свалился с нее.
— О! — вскрикнула она в бешенстве. Испортить такой момент!
Ладонь зажала ей рот. Чужая ладонь. Она успела бросить короткий испуганный взгляд на лежащего без чувств любовника, и тут же капюшон закрыл ей лицо, а клейкая лента залепила губы. Через минуту поле было пустым и тихим, только голос птицы встречал новый день. Солнце поднималось над Стоунхенджем по воспаленному небосводу.
48
Серпенс вел фургон. На полу в кузове лежал ослепленный и связанный Джек Тимберленд. Лацерта ехал следом в старом «Мицубиси Уорриор» своего друга. На заднем сиденье лежала связанная, с кляпом во рту Кейтлин Лок.
Смотрителям дали ясные указания: наблюдать за местом и ждать, кого изберут Святые. Быть терпеливыми. Выбор, как и с прошлой жертвой, за ними. Так и случилось. Пара появилась в сумерках. Вторглась в круг. Они коснулись того самого камня, которого должны были коснуться, по словам Мастера. Он притянул их. Как и говорил Мастер.
Последователи называли этот трилит Ищущим камнем, и Серпенс не сомневался, что любовники сами искали его. Они сделали свой выбор. Драко будет доволен. И весь Внутренний круг. Они с Лацертой хорошо справились с работой.
Обычно Серпенс не забирал их прямо из круга. За избранными следили. Похищение исполнялось с большими предосторожностями. Но время было против них. Звезды двигались. Всего неделя оставалась до смены лунной фазы. Обновление должно быть завершено. У них едва оставалось время очистить жертву.
Парень в кузове вдруг застучал ногами по деревянному полу — как бьющийся в истерике малыш. Он еще научится спокойствию. Научится молчанию. Серпенс включил радио. Вскоре он свернул с дороги, проехал по землям, принадлежащим Ремеслу, через леса и долины, населенные некогда племенами мезолита, неолита и бронзового века.
Он остановил машину в укромном месте, недалеко от заброшенной дорожки, ведущей к тайному входу в Святилище.
Лацерта поставил машину за фургоном и ждал следующего указания Наставника. Пока он знал только, что они должны оставить жертвы здесь и отвезти фургон в сарай, где он простоит до темноты. Потом его, конечно, перегонят на свалку и разобьют.
Серпенс заглушил двигатель и перебрался в кузов. Парень по крайней мере перестал лягаться. Усвоил урок. Лучше не сопротивляться. Не противиться судьбе.
49
Лацерта подошел к стоящему фургону. Он не понимал, почему так задержался Серпенс. Все остановилось. В окно он видел, как Наставник сидит на корточках в глубине фургона. Открыв дверцу, он просунул внутрь голову.
— Все нормально?
— Нет, — обернулся к нему Серпенс. — Совсем даже не нормально.
Лацерта влез в кузов и захлопнул дверцу.
— Да что случилось?
Серпенс отодвинулся, открыв лежащего на полу.
— Он умер.
— Умер?
Это такое слово, которое только и остается повторять:
— Умер.
Он подтвердил сказанное, приподняв и отпустив руку Джека Тимберленда.
— Вот дерьмо!
— Вот уж точно.
Лацерта никак не мог понять. Подошел ближе и всмотрелся в лежащее перед ним тело.
— Что с ним случилось?
— Кроме того, что сердце остановилось и пульса нет?
— Я не о том. Что его убило?
Серпенс покачал головой:
— Не знаю. Может, я слишком сильно ударил. Может, ты его слишком туго связал, и он задохнулся.
Почти минуту оба понуро смотрели на труп и гадали, кто из них виноват.
Оба знали, какая судьба ждала любовников. Жертвы.
Для парня это было бы много хуже. Но это свершилось бы под взором богов. С их благословения, в их честь и под их защитой. Как положено. Процедура тщательно продумана, чтобы защитить всех участников. А здесь совсем другое дело. Все насмарку.
Старший из двоих сел на пол и обхватил голову руками.
— Я думаю, стараюсь что-нибудь придумать.
— Можно просто выбросить обоих? — Парень кивнул на машину. — Ни о нем, ни о девушке никто не знает. Отвезем их подальше и оставим.
Серпенс обдумал предложение.
— Она видела твое лицо?
— Нет. Не думаю. — Он засомневался. — Могла. Но если и видела, то меньше секунды.
Серпенс поморщился:
— Хватит и этого. За полсекунды можно многое заметить. — Ему пришла в голову новая мысль: — Она вспомнит, где ее захватили, в какое время. Слишком рискованно.
— Тогда убьем ее, — пожал плечами Лацерта. — Ей так и так умирать. Изобразим, будто ее парень слишком увлекся. Он ее чуть не задавил там, на камне. Наверняка он успел поиметь ее и раньше. В ней полно его ДНК. Полиция точно решит, что это он.
Старший покачал головой:
— Она избрана. Она коснулась Святых, и наш долг — отдать ее им.
Лацерта всполошился:
— Наш долг — не попасть за решетку!
Но Серпенс уже взял себя в руки:
— Надо увезти этот фургон с глаз долой. Потом я свяжусь с Внутренним крутом. Решать Мастеру.
