значит, к выходу. Она оглянулась через плечо. Никого. Переходы оказались длиннее, чем она ожидала. Намного длиннее. На камнях под босыми ногами были выбиты какие-то знаки. Надписи. Могильные плиты. Кейтлин догадалась, что бежит по могилам. И вдруг еще одна мысль пронзила ее. Подняв взгляд, она осознала еще одно обстоятельство. Проход замыкался в круг.
Прямо перед ней стояли двое, от которых она бежала.
И еще целая толпа с ними. И все ждали ее.
Часть 4
105
Из следователей на общем брифинге, проведенном главным констеблем, не присутствовал только Джош Горан. Он и не возражал. Он уже заручился надежными осведомителями. В его команде числились журналисты, офицеры полиции и чиновники. Десять тысяч зеленых, вложенные в руку агента Альвеса, обеспечили ему доступ к любой информации.
В душной комнате для совещаний заместитель Алана Ханта Грег Доккери обратился к семи сидящим перед ним коллегам:
— Нам необходим полный и конфиденциальный обмен ключевой информацией. Надо забыть обо всем, что нас разделяет, и сотрудничать. Затем мы и собрались. Сегодня днем главный констебль Хант лично сообщит вице-президенту Локу, какие силы привлечены к розыску его дочери. Коммандер Гибсон, введите нас, пожалуйста, в курс дела.
Барни Гибсон осмотрел присутствующих и сразу заметил слабые места в организации расследования. Агенты ФБР расселись по одну сторону, уилтширские офицеры — по другую, а его столичные коллеги отделились от тех и от других. Социальные барьеры не преодолеть в ходе одной-единственной операции.
— Сегодня ночью мы получили новое сообщение от группы, предположительно удерживающей Кейтлин. Звонок поступил из Франции, но на сей раз не из Парижа, а из автомата в Каннах на юге страны.
Джон Роулендс в отчаянии воздел руки.
— Извините, меня на это не купишь. Они на таком же «юге Франции», как и мы.
Главный послал подчиненному испепеляющий взгляд.
— Джон, забудь на минуту свою излюбленную теорию, ее можно будет обсудить позже. Для начала послушаем запись. — Выждав немного, он обратился уже ко всем: — Судя по времени появления и содержанию записи, видно, что это непосредственный отклик на пресс-конференцию Кайли Лок.
Барни Гибсон нажал клавишу маленького цифрового плеера, стоявшего посредине стола. В напряженной тишине раздался искаженный мужской голос:
«Цена благополучного возвращения Кейтлин Лок — двадцать миллионов долларов. Ее мать обещала десять, мы ожидаем, что отец сделает то же самое. Условия следующие: ФБР, британская полиция и охотник за наградами должны публично обещать не вести наблюдения за процедурой обмена. И не пытаться арестовать моих людей, участвующих в обмене. Только после получения этих гарантий мы перейдем к определению остальных условий. Прошу понять: в нашей власти неограниченно долго удерживать Кейтлин Лок. Если понадобится — годами. Рано или поздно наши условия будут приняты».
Затем комнату вдруг наполнил голос Кейтлин:
«Мама, я в Каннах, рядом с отелем „Карлтон“, где мы останавливались с тобой и Франсуа перед кинофестивалем. Сейчас на набережной Круазетт идет дождь, а во Дворце фестивалей проводят презентацию видеоигр. Папа, обо мне хорошо заботятся. Никто не причинил мне вреда».
Затем вновь зазвучал искаженный мужской голос:
«Уточняю: до переданных по телевидению гарантий больше связи не будет».
Пленка зашипела и остановилась. Все застыли в потрясенном молчании. Барни Гибсон понимал: каждый представляет себе реакцию родителей Кейтлин, когда они это услышат. Он подавил эмоции и продолжил говорить:
— Детали, приведенные в записи, точны. Погода в Каннах вчера соответствовала описанной, а упомянутая выставка имела место. Технические службы по обе стороны Атлантики подтверждают, что звонок поступил из Канн и фоновые шумы соответствуют названному месту на Лазурном Берегу. Тодд, вы хотите что-то сказать?
— Насчет записи, — отозвался фэбээровец. — Наши технари, пока вы спали, разобрали ее по косточкам и подтвердили, что она, как и первая, собрана из нескольких разных. Два голоса записывались порознь, потом их свели вместе и добавили третью запись с фоновыми шумами. Мы проанализировали женский голос, он, безусловно, принадлежит Кейтлин. Искаженный мужской голос, предположительно англичанина, тот же, что мы слышали в первой записи.
— Сперва Париж, теперь Канны, — заметил заместитель главного. — Они таскают ее с места на место. Возможно, и сейчас перевозят.
— Это объяснило бы использование уличных телефонов, сказал Гибсон. — Им безразлично, что мы проследим источник звонка, потому что к тому времени, как он будет установлен, они окажутся далеко оттуда.
— Или их там вообще не было, — вставил Джон
Роулендс в прежней уверенности, что Кейтлин осталась по эту сторону пролива. — Возможно, по Европе раскатывает один мотоциклист, посылая нам записи. Я убежден, что она не за пределами королевства.
— Нам придется предусмотреть оба варианта, — подвел итог Хант. — Грег, держите меня в курсе расстановки сил.
— Есть, — кивнул заместитель.
— Как насчет условий и требований? — спросил Джон Роулендс.
Хант поднял бровь:
— Британское правительство, полиция и народ не торгуются с похитителями. Такова наша политика. Мы никогда этого не делали и не будем.
Дэнни Альвес согласно кивнул:
— Вице-президент Лок того же мнения. Оно может измениться, когда речь идет о его дочери, но я не думаю.
— Ни в коем случае, — ответил Берджесс. — Том — человек твердый. Он не пойдет у них на поводу. Сколько бы лет они ни ждали, его согласия не дождутся.
106
Подозреваемый мог появиться в любую минуту.
Он окажется белым от тридцати до сорока пяти лет и полностью совпадет с составленным Меган психологическим профилем. Она в этом не сомневалась.
Детектив-инспектор остановила машину напротив лавки с витринными окнами в Тидворте и не сводила взгляда с двери под яркой вывеской: «Мэтт Атли, мастер-мясник». Установив его личность, она получила ордер на обыск и перевернула его дом вверх дном. Искала одежду, соответствующую образцу
