– Вы не далеки от истины, дорогой друг, – отозвался Немо. – Неподалеку от Новой Каледонии, у берегов Австралии и Тасмании были почти полностью истреблены акулы. Зато стали размножаться осьминоги – пожиратели лангустов и крабов. А осьминоги – это лакомство для акул. И, чтобы спасти промысел морских ракообразных, пришлось полностью запретить охоту на акул в этом районе.
Но капитан корвета «Коршун» вернул нас всех к опаснейшему плаванию трех смельчаков:
– Вы упустили из виду, капитаны, что дерзкий побег с острова Дюко был совершен более ста лет назад. Тогда в этих местах было очень мало купальщиков и множество акул. Я уже не говорю о том, что на море бушевал шторм, маяка не существовало и найти атолл, где их ждали, было так же легко, как добыть жемчужную раковину в илистом дне.
– Браво, браво, капитаны! – воскликнул Этьен Лябуш, который уже спустился вниз и внимательно слушал наш разговор. – Благодарю вас от имени акул… Они и сегодня ночью резвятся у полуострова Дюко в изрядном количестве! А подсчеты за триста лет, наверно, касались только белых джентльменов. Кто бы стал сто или двести лет тому назад подсчитывать, сколько негров или меланезийцев разорвали акулы?.. Я с малых лет постоянно слышу траурный перезвон церковных колоколов в Нумеа, когда охотники за акулами не возвращаются со своего промысла…
Только не знаю, входят ли они в таблицы ученых статистиков. Зато я хорошо знаю другое – Паскаль и его товарищи долго тренировались под началом моего деда. Вы, конечно, знаете, что акула плавает на брюхе, но когда ей надо напасть на свою жертву, переворачивается на спину. Иначе она не может раскрыть свою пасть. Все решают секунды… Бросок в воде, точный удар акульего ножа и… чудовище с распоротым брюхом уже корчится в предсмертных судорогах. На какое-то время вы в безопасности, потому что ее подруги и сородичи, привлеченные запахом свежей крови, тут же устраивают прощальный банкет, разрывая бедняжку на куски.
Возможно, что смотритель маяка поведал бы нам еще много интересного из жизни акул или других морских хищников, но его перебил порывистый Дик Сэнд:
– Прошу вас, скажите же наконец, как закончился отчаянный побег трех коммунаров, мсье Этьен?!
– Не волнуйтесь, юноша. Конечно, главной опасностью для беглецов были не акулы, а штормовые волны. Бедняги уже совсем выбились из сил, когда их заметили со шлюпки. Шкипер с угольщика оказался очень порядочным человеком. Хотя это не входило в условия, он послал шлюпку с отборными гребцами навстречу смельчакам. Их втащили на борт, дали по глотку рома и доставили на угольщик, который стоял на якоре за соседним коралловым рифом.
Обо всем этом шкипер рассказал дедушке Анри и в доказательство правдивости своих слов вручил ему акулий нож, тот самый, который дед подарил Паскалю Груссе.
Смотритель маяка снял со стены потемневший от времени клинок.
Робинзон Крузо осветил фонарем нацарапанную на нем надпись: «Благодарим за все. П. Г.»
– Клянусь хорошим штормом, мне тоже пришлось добираться до прибрежных скал вплавь, борясь с высокой волной. Но я угодил на необитаемый остров… А куда же попали трое беглецов из Новой Каледонии?.. – раскуривая самодельную трубку, спросил знаменитый отшельник.
Охотник за акулами порылся в разложенных на столе бумагах и отыскал визитную карточку, отпечатанную на английском языке.
– Долгое время в Нумеа об этом никто ничего не знал – ни тайная полиция, ни друзья моего деда. Но однажды бабушку Катрин, когда она была одна дома, навестил господин в форме капитана британского торгового флота. Он вручил ей эту визитную карточку на имя некоего Филиппа Дариля из Лондона. Кроме карточки неизвестный моряк оставил чек на сто фунтов стерлингов. Он сообщил также, что беглецы побывали в Мельбурне, Нью-Йорке и Лондоне, где Паскаль стал на якорь. Теперь он журналист и писатель. Литературный псевдоним его – Андре Лори. Так закончилась история побега коммунара Груссе, которая в нашей семье передается из поколения в поколение.
Капитан Немо поднялся с кресла и зашагал из угла в угол. Привычное спокойствие на сей раз его покинуло. Затем, не спрашивая разрешения хозяина, он подбросил несколько сучьев в камин и стал говорить о вещах, о которых никто из нас не имел ни малейшего понятия:
– Андре Лори?.. Я стоял на книжных полках рядом с его романами «Капитан Трафальгар», «Наследник Робинзона» и многими другими. Помнится, в Петербурге было даже издано собрание его сочинений. Но я никогда не предполагал, что он был делегатом внешних сношений Парижской коммуны – Паскалем Груссе!.. Я должен сообщить нечто крайне важное не только для знаменитых капитанов, но и для всех наших юных друзей. Именно он был соавтором самого Жюля Верна!
Тартарен поправил феску на голове и сердито перебил капитана «Наутилуса»:
– Уж от кого, кого, а от вас, Немо, я не ожидал такого… гм… как бы это помягче выразиться… уклонения от истинного курса. Прошу вас взять обратно эти слова. Иначе – дуэль!.. Из уважения к вам разрешаю – выбирайте сами вид оружия. Пожалуйста!.. Шпаги, пистолеты, кортики, возможны акульи ножи… и правдивые истории!
Создатель «Наутилуса» не менее вежливо отвесил глубокий поклон:
– Я как раз перехожу к правдивой истории, хотя многим она еще недавно могла показаться маловероятной. Как известно, роман «Восемьдесят тысяч километров под водой» был повсеместно издан в тысяча восемьсот семидесятом году. С тех пор я прочно обосновался на почетном месте в книжном шкафу в кабинете известного издателя Этцеля. Кто не знает, что именно Этцель выпускал в свет все произведения Жюля Верна!.. И вот однажды к издателю явился капитан британского торгового флота. Он приехал в Париж по поручению Филиппа Дариля, он же Андре Лори. В числе других творческих идей он предложил вниманию Этцеля небольшую рукопись «Наследство Ланжеволя»… Мы с вами побывали на страницах романа «Пятьсот миллионов бегумы», где речь идет как раз о наследстве Ланжеволя. Мы познакомились с доктором Саразеном, герром Шульце и с трудом выбрались из стальных капканов Штальштадта. Так вот, обо всем этом шла речь в рукописи Андре Лори.
– Я ничего не понимаю… Ведь в собрании сочинений нашего автора имя Андре Лори не упоминается, – в изумлении произнес Дик Сэнд.
– Совершенно верно. Но оно будет упоминаться во всех последующих изданиях романа. Дело в том, что несколько лет тому назад богатейший архив Этцеля стал достоянием Национальной библиотеки Франции. Одних только писем Жюля Верна там оказалось около восьмисот. Впервые эти письма изучила одна преподавательница Гренобльского университета и опубликовала материалы о соавторстве Жюля Верна и Андре Лори. Что касается меня, то я об этом узнал почти сто лет тому назад. Я сам слышал, как Этцель раскритиковал рукопись Лори, которая, по его мнению, требовала серьезной переработки. Однако он
