Идея выживания, сбережения населения и границ не годится на роль национальной святыни. Это разные струны души. Империи нельзя без Башни. Башня стоит прочно, когда ее фундамент опирается на небеса.
Православные небеса мы потеряли в 1917-м, коммунистический рай – в 1991-м. Что дальше?
Вспомним себя. Мы Северная Евразия, которая альтернативна Западу и имитирует Запад. Мы его пересмешники. По любопытному опросу, проведенному в Питере, женщины видят в наших мужчинах Обломовых, а те воображают себя Бендерами. Наверное, это близко к истине: мы Шуры Балагановы и Паниковские, вообразившие себя Великими Комбинаторами. Гиперборейцы мы, мнящие себя европейцами. Евразийцы мы, но знать эту «низкую» правду о себе мы не желаем. Национальная идея обязана учесть сей милый самообман.
Нет, недаром наша власть лишь усмехается загадочно, когда речь заходит о национальной идее. Поди подбери ее для сотканного из противоречий целого континента.
Наша Башня должна быть антирусской и русских не обижать, имперской по генам и демократической по паспорту, глобалистской и обеспечивающей изоляцию, интернациональной и национальной, Востоком и Западом одновременно.
Хороша задачка? Такие идеи на дороге не валяются, так что придется нашей сотканной из противоречий Северной Евразии пока что ограничиться лавированием между всеми этими требованиями. Нам не впервой, привычка к имитации выручит. Демократия и русская идея для нас как игра в бисер. Лучший имперец тот, кто достовернее
Нам уже два раза выпадал счастливый исторический жребий. В первый раз нам повезло с православием. Вроде христианство, но христианство византийское, имперское, восточное. Вроде оно объединяет нас с западным миром, но заставляет стоять в стороне – идеальная позиция для России.
Та же история повторилась с коммунизмом. Вроде западная идея – и одновременно антизападная. Типа Запад, понимаешь. Хитрый выверт России: рядом, но с дистанцией. Баланс изоляции и сотрудничества.
Особым орденом надо наградить кириллицу. Похожа она буквами на латиницу, но и только.
Повезет ли в третий раз нам с большой идеей?
Россия – страна интеллектуалов, авось родим со временем национальную идею, которая поможет держать оборону нашего Севера против мирового рынка – экономически, против идей либеральной демократии – политически.
Григорий Сковорода и ВТО
Трудное не нужно, а нужное не трудно.
Оказывается, замечательный украинский философ Григорий Сковорода давным-давно предвидел, что на рубеже тысячелетий Россия будет мучиться с проблемой вступления во Всемирную торговую организацию. Вступать или не вступать? Почти двадцать лет терзалась страна этим вопросом. Что дальше? Проблема ВТО есть классическая проблема сателлитной цивилизации. Что важнее – имиджевый выигрыш или денежный проигрыш? На каждом своем витке Луне приходится вычислять, какую дистанцию ей выгодно держать по отношению к планете.
Понятно, мы и ВТО выдержим, раз выдержали татаро-монгольское иго, но не исключено, что правильный ответ дал именно Сковорода, причем почти четыре века тому назад. Ну разве что наши переговорщики умудрятся выторговать для России совсем уж особые условия…
Дизраэли утверждал, что свободная торговля – это не принцип, а способ достижения цели. Стоит проехаться по российской глубинке, чтобы увидеть – цели эти почти достигнуты.
Иван Грозный и Интернет
Что вы все так к Грозному прицепились? Ну, побыковал, было дело. Но ведь он же Царь!
Интернет должен входить в опричнину или в земщину?
Вопрос задается в предположении, что Ивана Грозного назначили нынешним царем России и он начал по привычке проводить опричную имперскую реформу. Как мы помним, в административной основе политики опричнины лежит разделение всех земель и сфер деятельности на опричнину (царские, имперские, стратегические области) и земщину (области гражданские, боярские, сенатские).
Ну, с телевидением для Ивана Васильевича все ясно. ТВ – это область опричнины и только ее. Здесь не место для фронды, каких-то исканий, исследований, критики. Телеэфир есть системонесущая имперская балка, а системные опоры нельзя оставлять без контроля верных царских слуг. Басманова должно бросить на ТВ и не иначе. Важнейшим из искусств для нас является ТВ.
Понятна ситуация и с печатными СМИ – пусть будут в земстве, на вольных хлебах. Интеллектуалам нужна свобода, требуется площадка для наработки новых идей, а влияние печатных СМИ на электорат невелико.
Уверен, приговор Ивана Грозного был бы именно таким.
А что с Интернетом?
В опричнину его? В земщину? Куда царь определил бы Всемирную паутину?
Не знаю. Умного царя не так-то просто просчитать. Думаю, все-таки назначил бы в земщину, но для контроля царского слугу, какого-нибудь Малюту Скуратова при Интернете поставил. Модератор всея Сети. Чем не должность? Или Модератор всея Руси? Или Император всея Сети? Что-то я запутался в этой шутке…
Если всерьез, то пример опричнины показал, что не все имперские реформы удаются. С точки зрения имперства, может быть, Иван Васильевич зря для реформы привлек старомосковское боярство. Реформы – дело инородцев, провинциалов, полукровок. Но тут требуется глубокое научное исследование опричнины. На те ли социальные силы опирался царь? Те ли властные структуры создавал?
Имперская система власти требует системности, пирамиды чиновников, заинтересованных в данной системе, идеологического подкрепления, да много чего надо. Системе – системный подход. Может быть, царю элементарно не хватило ресурсов (этнических, материальных, политических, интеллектуальных, идеологических) для создания полноценной имперской системы власти. Все только зарождалось, Россия только начинала вызревать, и первый московский царь лишь начинал историческое творчество.
Любимые идеи Грозного – самовластье, полицейская диктатура, опричнина, а этого мало для имперской системы, это только ее зародыш, зерно. Он русский Сулла, но еще далеко не Цезарь и уж тем более не Октавиан. Он уже реформатор, но еще не император, это царь, сподобившийся на военную диктатуру, но не осиливший за недостаточностью средств и незрелостью эпохи полноценный имперский проект со всем его множеством приводных ремней. Его диктатура есть предварительный имперский этап.
Вероятно, лишь голая идея самовластья полицейской диктатуры и могла быть реализована в XVI веке. Когда же появились системные ресурсы (императорский театр, пресса, министерства и прочее), и реализовалась возможность Империи. Иначе имперский суп из топора и ста народов не сваришь.
Все главные российские «фишки» намечены Иваном Васильевичем. Идеи у него были глубокие, современные. Царь опричнины – Иван Грозный, земский царь – Симеон Бекбулатович: одно государство, но две зоны ответственности, два царя – разве не современно? А подавление боярской фронды? А неприятие демократии? Понимал царь, когда налетят В-52, демократы будут под кроватями американскими флажками махать, а Малюта Скуратов начнет ракетами отмахиваться. Такое вот в нашем царстве разделение труда.
О превосходных свойствах имперской власти
Единство власти. Никаких западных штучек в виде реального разделения властей.
На ледоколе «Россия» капитан всегда прав. Если капитан не того вздернул на рее, смотри пункт первый. Надо, не считаясь с жертвами, прорубить портал в Европу? Пожалуйста, возведен Санкт-Петербург. Нужно за счет кровавого уничтожения крестьянства провести индустриализацию? Вот вам архипелаг ГУЛаг. Понюхать реального капитализма захотелось? Гайдар шагает впереди.
Капитан рулит, торосы трещат, разбегаются медведи по льдинам, но иначе в Ледовитом океане нельзя. Именно грубая эффективность власти дает шанс выжить на нашем полиэтническом севере.
Мобилизационный и модернизационный ресурс власти обеспечен именно имперской системой. Для такой власти самое красивое – это счет на табло. Для нее нет святого – отсюда и эффективность: нужная идея
