достается из кобуры в подходящий момент.
Когда плохо, когда немцы под Москвой, откупорит власть бутылку с Русью, вылезет из бутылки Святая Русь небритым мужиком типа джинн и накостыляет немцам до Берлина. Не нужна Русь? Пришло время модернизаторов? Опять лезет Русь в бутылку.
Нужен эффективный собственник? Дали ему заводик. Не нужен? Отобрали заводик.
Когда низ и середина иерархии состоят из разнородных и ненадежных элементов, верх иерархии должен быть жестко вертикальным. Это правило из теории управления про нас писано. В том-то и сила нашей власти, что в любой игре у нее все пять тузов на руках.
Но от превосходных свойств имперской власти порой становится тошнехонько. Уж больно она заботливо эффективна. Тут мы и рушим свою Башню. Но не дружит Россия с летом – долго не попоешь, не попляшешь. Зима катит в глаза, а Башня и от стужи спасала, и от горцев с кинжалами да бомбами, и от узкоглазых каратистов с жадными на наши земли глазами.
Об ужасных свойствах имперской власти
Достаточно сказано публицистами-демократами, литературы на эту тему имеется в избытке. Для нас важен следующий трюизм: недостатки суть продолжение достоинств.
Самовластие. Трудно организовать смену элит. Надо увольнять преданных людей только за то, что они плохо работают. Это почти садизм, согласитесь.
Еще один недостаток: неизвестно, куда занесет императора. Окажется самовлюбленным Нероном или лютым Сталиным и опошлит саму имперскую идею.
Вечный парадокс: созданную для модернизации систему невозможно модернизировать. Приходится каждый раз стирать все файлы, сносить системные программы, форматировать жесткий диск С, величиной с континент, и ставить имперскую «операционку» заново.
А что делать? Где тот гениальный сисадмин, который наладит имперскую программу на постоянную автомодернизацию? Кто сможет внедрить в жесткую вертикаль власти механизм обновления элиты?
На первый взгляд задача сия неразрешима, и мы будем вечно кружить в имперском дне
Искусство империи
Правила игры нужно знать, но лучше устанавливать их самому.
Срочно усаживаемся в машину времени и летим в гости к Октавиану Августу. Ну и прихватим, как положено, для принцепса бутылку водки, пусть он проведет нам мастер-класс.
Итак, о чем говорил Октавиан?
Имперская власть сильна системностью. Стратегические области надо сделать имперскими, остальные – сенатскими. Пусть в них власть будет слаба, это и хорошо – обеспечит общую гибкость. Нужны зоны свободы и зоны дисциплины. Разумеется, необходимы имперская культура и искусство – от архитектуры и поэзии до цирка и спорта. Идущие на смерть гладиаторы должны приветствовать Цезаря.
Двери в элиту должны быть всегда открыты. Открытые двери в Капитолий есть залог его устойчивости. В противном случае энергия пассионариев будет направлена на уничтожение Рима, который не позволил всяким Спартакам реализовать свои мощные таланты. Для умной элиты нет ни иудеев, ни эллинов. Одновременно требуется и управлять выборами в сенат – кто зря не должен попадать на Капитолий.
И никакого культа императора. Правитель Рима должен называться принцепсом, носить маску первого гражданина. Не надо дразнить демократических гусей. Демократор – вот лучшее название для мудрого императора. Правитель Рима должен быть демократом с кулаками.
Во всем этом и заключено искусство империи. При соблюдении такой стратегии Рим будет благоденствовать всегда.
Благодарим принцепса за урок и летим домой. Кто для нас Октавиан? Мальчишка, ведь мы исторически старше его на две тысячи лет и знаем, что золотой имперский век заканчивается. Под присмотром учителя музыки маленький Нерон уже вовсю терзает лиру, и скачет в сенат Калигула на брутальном жеребце.
Слишком много в имперской системе зависит от личности правителя, поэтому не всякая имперская реформа обречена на успех. Можно с блеском и провалиться, скатившись в вульгарную полицейскую диктатуру.
Покидаем Древний Рим и, раз пошла такая фантастика, давайте рванем на машине времени в век двадцать второй, в самый его Полдень. С его солнечной вершины хорошо видать смыслы предыдущих веков.
В своей неуклюжей попытке завести в России демократию Николай II повторил судьбу Людовика XVI – в итоге демократия казнила его самого. Большевики учли ошибки последнего царя и весь XX век народовластие имитировали. Их беспримерный труд по имитации демократии в итоге и спас имперскую форму власти, а с ней и Россию. Но единовластие содержит в себе существенный порок – слишком оно сильно. Это убивает внутреннее развитие системы, рано или поздно блокирует смену элит.
Двадцать первый век Россия и посвятила переходу к управляемой демократии и устойчивому развитию. За пример взяли управляемую демократию США. У нас с американцами общая беда – полиэтнизм, вот мы и взяли на вооружение их наработки. Политическую элиту разбили на две команды, скопировали в Америке механизмы внутрипартийной демократии и заставили эти команды соревноваться друг с другом. Разумеется, при отеческой опеке Кремля. Двухпартийная управляемая демократия гарантировала России постоянную смену элит, непрерывную модернизацию, а заодно отсекла от власти националистов, популистов и прочих прохвостов.
В итоге в двадцать втором веке и случился Полдень.
За завтраком у Августа мы были, в Полдне двадцать второго века мед-пиво пили, пора возвращаться домой. Хорошо дома! Но можно и лучше. Но если даже у нас не получится устроить политсистему по американскому образцу и завести двухпартийную управляемую демократию – не страшно. Пойдем по привычному кругу самоуничтожения, причем уничтожит РФ вовсе не ЦРУ. Зачем нам, россиянам, ЦРУ, если мы здесь?
Прокрутим в памяти сочную сцену игры в карты из кинофильма «Бег». Помните, зачем белый генерал Чарнота хотел на пять минут записаться в большевики? Мы поступим так же. Если команда Империя-3 впадет в самолюбование, окостенеет, поглупеет по брежневскому застойному образцу и обернется командой Русь-3, тогда российский народ, весь как один, мигом запишется в демократы, окажет команде Русь-3 традиционные демократические ритуальные услуги и моментально из демократов выпишется.
Умно и красиво устроена наша Отчизна
Презрение к России есть приз нак интеллектуального и нравственного поражения перед феноменом России.
Быть сатириком в России не всегда приятно, но всегда легко. Нацепил евроочки и поплевывай в Отчизну с высоты Эйфелевой башни по затертому списку: начальники, дороги, туалеты, Сталин, пьянство, опричнина и т. д.
А понять и полюбить Россию настоящую? Слабо? А если все-таки взять на себя этот интеллектуальный и нравственный труд? Где много правды, но мало любви, там, в конечном счете, нет и правды.
Само существование российского государства есть некое цивилизационное чудо. Нас в истории не стояло. Самим местом своего обитания (север) и разноплеменностью (полиэтнизм) мы, казалось, были обречены на нищету, раздробленность и вечные свары. И можно лишь подивиться мудрости предков: проклятие полиэтнизма они обратили во спасение. Слившиеся в единое государство сто народов обеспечили ему мощь, экономике его – емкий рынок, а мобилизационный характер выстраданной имперской власти придал этому хаосу невиданную силу.
Пришел капитализм со своими свободами. Развитие капитализма должно было уж точно уничтожить Россию – собственникам права-свободы подавай. Вот и царя сковырнули, страну развалили. Конец империи? Ничуть.
И здесь предки не сплоховали. Ухватились за идею коммунизма, оправдали утопией будущего земного рая самовластие и авторитарность. Заодно притворились демократами, социалистически сымитировали демократию и таким образом спасли цивилизацию Северной Евразии, которая луной нависала и кружила над Западом весь XX век. Согласитесь, красивое и умное решение для своего спасения нашла наша цивилизация – быть не Западом, а его вечным спутником.
