им по псевдонимам, а не по их настоящим именам. Настоящие имена агентов в разведке вообще никогда не произносятся.
Когда в статье то ли о Примакове, то ли о разведке вообще идут ссылки на анонимных «специалистов», «знающих людей», «аналитиков», «ветеранов разведки», «высокопоставленных друзей- генералов», то далее обычно следует беспардонное вранье, неуклюжие выдумки и просто злобное кудахтанье. Как правило, сами такие авторы никогда никакого отношения к разведслужбе не имели, Примакова в глаза не видели, а просто выполняли за деньги чьи-то поручения.
Из боязни сделать хотя бы маленькую рекламу авторам подобных статей и из чисто гигиенических соображений я не буду приводить их имен и злоупотреблять цитатами, но кое-кого все же надо упомянуть.
Дело в том, что более определенный внешнеполитический курс Примакова, проводимый в национальных интересах России, вызвал истерическую реакцию со стороны некоторых лжедемократов — сторонников полного подчинения российских интересов интересам США. Очередная антипримаковская кампания началась, когда окончательно была определена наша внешняя политика по вопросу о продвижении НАТО на Восток и когда весной 1997 года Примакову сделали операцию по поводу удаления желчного пузыря. Пошли заказные статьи, а на телеэкранах снова замаячил бывший министр иностранных дел Козырев — как новая старая надежда российской дипломатии. В телепередаче «Герой без галстука» Козырев даже поведал, что его любимый поэт — Брюсов и в подтверждение этого признания прочитал, запинаясь и перевирая, стихотворение «Мне не нравится томность ваших скрещенных рук»… которое написал вовсе не Брюсов, а, простите, Николай Гумилев.
Страстный призыв к возвращению Козырева в министерское кресло прозвучал в бесцеремонной статье Константина Борового, опубликованной в «Независимой газете» 6 февраля 1997 года под заголовком «От Козырева к Примакову — путь назад». Название статьи более чем неудачно, так как путь от Козырева к любому другому министру может быть только путем вперед. Пятиться назад и сдавать все наши позиции во внешней политике, как это делал Козырев, дальше было просто невозможно.
Бессмысленные выдумки Борового со ссылками на анонимных «бывших коллег Примакова» и на «намеки специалистов» о том, кто привел Евгения Максимовича на министерский пост (Коржаков!) и кто сидит у Примакова на крючке (Кучма и Квасьневский!), не поддаются разумному истолкованию и несовместимы со здравым смыслом.
В подтверждение грубого и крайне тенденциозного характера статьи приведу несколько цитат.
«За деньги американцев российская разведка наносила ущерб американской безопасности». Вот, оказывается, о чьих деньгах и о чьей безопасности печется в Думе Константин Боровой!
И далее:
«Примакову было позволено лишь облизывать ручки дверей, за которыми проходили переговоры, а на подписание договоров, участником которых был Козырев, Примакова даже не приглашали».
Эта хамская фраза хорошо иллюстрирует уровень интеллекта и воспитания Борового, а в сочетании с первой цитатой показывает наглядно, ручки чьих дверей он готов лизать сам.
И еще один шедевр из статьи:
«…Всего этого было недостаточно, чтобы старого волка назначить министром иностранных дел вместо молодого и уважаемого всеми профессионала»…
Кто, спрашивается, позволил Боровому давать оценки Козыреву от имени всех? Очевидно, в данном случае действует принцип: если Боровой любит Козырева, а Козырев любит Борового, и их обоих любит Новодворская, то все трое они суть любимцы всего нашего народа!
Среди статей, написанных о Примакове в критическом ключе, есть одна явно заказная, где каждая строчка дышит недоброжелательством. Статья называется «Канцлер», помещена она в еженедельнике «Собеседник» № 11 от марта 1997 года. Автор — некто Владимир Воронов, обозначивший свое журналистское амплуа как «расследователь». Судя по тону и содержанию статьи, ее автор придерживается крайне правых, экстремистских взглядов по отношению к арабскому миру. Президенты Сирии и Ирака, естественно, называются диктаторами, палестинцы — террористами, а Израилю присваивается эпитет «дружественное нам государство Израиль»!
Статья эта интересна тем, что в ней собраны практически все публиковавшиеся ранее обвинения в адрес Примакова, поэтому имеет смысл прокомментировать некоторые ее положения по порядку.
В начале дается характеристика личных качеств Примакова. «Самое яркое впечатление от министра — его неяркость», самое его любимое место обитания — кабинетный полумрак, улыбка у него «дежурная», а его речь «поразительно скупа, суха, бледна, обтекаема и трудновоспринимаема на слух».
Ну что сказать? Здесь нет ни слова правды. Все люди, которые знают Примакова и общаются с ним, знают, что он — яркий, живой, общительный, остроумный человек. Евгений Максимович всегда на людях, он никогда не замыкался в темных кабинетах, речь его точна, конкретна, выразительна, а все его доклады и выступления имеют еще одну прекрасную особенность — они сжаты и предельно понятны.
Следующее обвинение: это служба Примакова на высоких постах при всех режимах. Он-де вписывался в «номенклатурную вертикаль — при Хрущеве и Брежневе, Андропове и Черненко, Горбачеве и Ельцине». Каждый новый ниспровергатель добавляет к списку вождей по меньшей мере одну фамилию. Последующим авторам, пишущим о Примакове, я советую начинать прямо с Маркса, примерно так: горячо исповедуя ложные принципы учения Маркса, Энгельса и Ленина, Примаков занимал партийные и государственные посты при Сталине, Хрущеве (далее по известному списку).
Воронов обвиняет академика в том, что он учился в привилегированном Институте востоковедения, где студенческая жизнь «была отравлена премерзостным духом гниющей сталинской диктатуры». На самом деле это высшее учебное заведение было открыто для всех, и я тому свидетель. Хороший был институт, много было в нем отличных преподавателей, радостная и здоровая атмосфера царила там, было скромное, но уютное общежитие в Алексеевской студгородке, все студенты получали стипендии и имели государственное распределение по окончании учебы. Но вот прошло с тех пор 50 лет, и некто Воронов, наверное, годящийся нам по возрасту во внуки, наконец открывает нам глаза и публично объясняет, как нам было плохо. Нам-то было хорошо, а вот каково теперь нынешним студентам?
Далее идут уже набившие оскомину подробные «исследования» «расследователя» на тему — кто же все-таки посылал Примакова в командировки за рубеж? Ну, успокойтесь же, наконец! ЦК КПСС посылал, в том числе и по инициативе разведки, и по согласованию с другими ведомствами. Ну что, теперь вам полегчало немного?
Следующие абзацы уже связаны непосредственно со мной. Удостоился, однако, высокой чести быть упомянутым! То Фредерик Форсайт в своей книге угробит и похоронит на Новодевичьем кладбище, то Олег Калугин обвинит в сдаче Эймса, а теперь вот некто Воронов компрометирует Примакова тем, что он не только не скрывал свои тесные контакты с резидентом КГБ в Каире Вадимом Кирпиченко, но «более того, после своего воцарения в Ясенево Примаков сделал Кирпиченко своим консультантом, фактически замом…»
Вот беда! Опять Примаков дал промашку! Не мог скрыть от широкой мировой общественности дружбу с кагебешником!
Далее автор статьи бросает Примакову кость, которая призвана быть своего рода показателем объективности «расследователя». Он пишет: «Сотрудники ИМЭМО характеризуют своего бывшего шефа положительно. Примаков был единственным директором, про которого ни разу не сочинили анекдот, сплетню. Да и поводов он не давал». Эта констатация, кстати говоря, опровергает вольно или невольно многие другие инсинуации Воронова.
После этого единственно позитивного абзаца в статье опять идет одна чернуха. Автор буквально изничтожает своим сарказмом Примакова за дружбу с арабами, явно людьми десятого сорта: «…Лично знакомый с лицом арабской национальности Арафат-Асад-Саддамом, академик был одним из тех, кто влиял
