Она быстро подняла на Волкова глаза, глянула ему прямо в лицо – и опустила голову.
– Я не знаю, – сказала она в пол. Холодные пальчики дрогнули в Валькиной руке.
– Гм-кххх…
Не вынимая рук из карманов, Волков танцующей походкой прошелся по комнате. Поправил неровно свисающую салфетку на старом комоде Эльвиры Марковны. Понюхал фиалки на подоконнике. Передвинул на этажерке пару безделушек. И снова остановился напротив молодых людей, опять-таки наполнив карманы собственными руками.
– Если вы видели, что этот человек еще жив, – почему сразу не вызвали «Скорую»?
– Сначала я… испугалась… А потом, когда пришел вот он, Валька… Мы хотели! Но было уже поздно.
– Этот человек умер через одну, от силы – через две минуты после того, как Арина обнаружила его на лестнице, – вмешался Валентин, тихонько, незаметно для капитана пожимая ее руку. – Даже если бы мы вызвали «Скорую» в то же самое мгновение, врачи все равно бы не успели его спасти. Мы не виноваты…
– Еще бы! – хмыкнул зубастый капитан. – Два проникающих ножевых ранения в область печени! Как говорят медики, травмы, не совместимые с жизнью. Болевой шок и потеря крови… просто огромная. Шансов – круглый нуль.
– Вот видите.
И тут он задал вопрос, которого Валька опасался больше всего:
– А позвольте поинтересоваться, милая барышня, как вы вообще оказались рядом с телом? Что вы делали в это время в Куркино? Если память мне не изменяет – память ему не изменяла, потому что Арькин паспорт со штампом прописки, так же, как и Валькин, лежал на столе поверх незаполненных пока бланков протоколов, – то вы проживаете на другом конце Москвы?
Арина вскинула голову – Вальку всегда поражал этот ее быстрый переход от подавленности к защите – и посмотрела на капитана Волкова надменно и свысока, чему не помешал даже ее маленький рост:
– Ну а что? А что?! Согласно Конституции Российской Федерации каждый гражданин имеет право на свободу передвижения! Если мне не изменяет память, – добавила она язвительно.
– Безусловно, безусловно, – пропел жизнерадостный капитан. – Но не проясните ли мне причину, по которой свобода передвижения привела вас сегодня именно на место преступления?
– Нет, – отрезала Арина и отвернулась.
– Ну, что ж… Боюсь, что я буду вынужден…
Чего именно опасался капитан Волков, им, к счастью, узнать было не суждено. Тренькнул звонок, и Эльвира Марковна, которая из деликатности пережидала время этого допроса у себя на кухне (хотя, в чем никто ни на минуту не усомнился, ее чуткое ухо улавливало каждое слово, недаром дверь в комнату была открыта во всю ширь), проследовала в прихожую.
Оттуда она вернулась не одна.
Высокий парень в темной водолазке, с ранними залысинами на висках и ясным, открытым взглядом, пригнувшись, шагнул в комнату в сопровождении другого, седоволосого следователя.
«Сосед, что ли? – подумал Валентин, чувствуя досаду от того, что их с Ариной пребывание здесь затягивается. – Наверно, сосед. Слишком легко одет для осенней погоды. И где-то я его видел…»
Странно – но Арина тоже смотрела на вошедшего с напряженным вниманием. Похоже, они оба испытывали одно и то же чувство: что-то смутно знакомое было в лице этого парня, в его походке, в непосредственности, с которой он держался в явно незнакомой обстановке, – и в то же время они готовы были поклясться, что видят этого человека первый раз в жизни.
– Здравствуйте. Моя фамилия Березнев, – представился он, поочередно переводя спокойный взгляд с одного присутствующего в комнате на другого. – Алексей.
Первым удивился капитан Волков:
– Березнев? Погодите – Березнев? Так, значит, вы…
– Брат, – поспешно встрял второй следак, тот, с седой шевелюрой. – Это – брат арестованной. Пришел сюда, в двести восемьдесят восьмую квартиру, говорит – цветы полить. Я задержал. Она нам про брата ничего не говорила.
– «Она» вообще отказалась отвечать на вопросы, – заметил Волков. – Так вы действительно брат? Родной?
– Роднее не бывает, – улыбнулся Алексей, но глаза его при этом остались серьезными. – Я, товарищ капитан, вообще единственный родной Анне человек. Других родственников у нас нет. Мы с сестрой одни на белом свете, как это ни сентиментально звучит в наш век высоких скоростей и глобального одиночества.
«Ах брат! Понятно», – подумали с облегчением Валька и Арина. Теперь становилось ясно, где они видели этого знакомого-незнакомого молодого человека. Брат! У него были совершенно те же глаза, что и у Анны Витальевны, и точно такие же плавные движения рук, головы, – исполненные сдержанного внутреннего достоинства жесты. Повинуясь приглашающему знаку капитана Волкова, Алексей Березнев легко пересек комнату и сел на свободный стул. Свет электрической люстры над головами на мгновение рассыпался тысячью бликов в его лакированных ботинках. «А он пижон!» – подумалось Вальке.
– Это очень хорошо, капитан, что мы с вами встретились, – начал Алексей, не дожидаясь вопросов. – Видите ли, вчера я целый день провел в библиотеке. В Ленинке. Я пишу диссер, то есть диссертацию, и надо было подготовить… впрочем, это неважно. В общем, я прозанимался до вечера, с Аней не встречался и не созванивался, и о том, что случилось, ровным счетом ничего не знал. Услышал только сегодня, от жены. Она работает в том же институте, что и Анюта, и коллектив сегодня с утра гудел и перешептывался.
– Откуда же они узнали? – брови на переносицу уронил Волков.
Вместо ответа Алексей пожал плечами и продолжил, сохраняя веский и одновременно вежливый тон:
– Должен вам сообщить, капитан, что вне зависимости от того, что на самом деле произошло, вы двигаетесь в неправильном направлении. Я уверяю вас, Аня не могла убить человека, она не в состоянии сделать это просто органически. Не такой она человек, поверьте. Я знаю ее, как никто другой, я…
– Мне неприятно вам это говорить, Алексей…
– Витальевич.
– Да, конечно… Поверьте, крайне неприятно. Но я еще не встречал убийцу, родственники которого не спешили бы сразу же меня уверить, что этот человек – филантроп, пацифист, донор, любитель животных, негласный попечитель сирот, активист Общества добровольных провожатых старушек через дорогу и член партии «зеленых».
– Зачем вы так!
– Еще раз простите. Я просто обязан сразу расставить все точки над «и», что, кстати сказать, сбережет и ваше время, и мое. У вас есть конкретные доказательства того, что вчера, около шестнадцати ноль-ноль, то есть в момент убийства, ваша сестра занималась другими делами в присутствии внушающих доверие свидетелей, желательно – нескольких?
– Н-нет…
– Вот видите. Похоже, что таких доказательств вообще не существует.
– Простите меня, капитан, – сказал Алексей, вставая, – но мне кажется, что поиск подобных доказательств является не моей, а вашей задачей.
– Всему свое время.
– Я вижу, вы не слишком торопитесь!
– Никогда не доверяйтесь первому впечатлению… И сядьте. У меня к вам еще несколько вопросов.
– Хорошо. Но если мои показания могут повредить Анюте, я…
– …воспользуетесь правом хранить молчание. Плавали, знаем, – сказал Волков и усмехнулся. – Грамотная нынче пошла публика, детективные сериалы все смотрят… Сядьте!
Помедлив секунду-другую, Алексей снова опустился на стул, но вовсе не потому, что капитан Волков повысил на него голос. Просто спокойно сел, неторопливо подобрав на коленях идеально отутюженные брючины.
– Алексей Витальевич, вам знакомы эти молодые люди?
