тем более что сегодня он почти полдня, не предупредив меня, где-то болтался. Да еще с капитаном Федерсом.
Фрау Фрей окинула мужа внимательным взглядом. Он стоял перед ней в носках и изображал живейшее участие в ее проблемах: она-то хорошо его знала, слишком хорошо, как она иногда думала. Конечно, он побаивается генерала, хоть и утверждает обратное. А этот Крафт, кажется, пользуется протекцией Модерзона. Майор счел благоразумным учесть сие обстоятельство, хотя и был недоволен собой. Она была разочарована пассивностью мужа, которая, к сожалению, часто проявлялась в последнее время.
— Надень шлепанцы, Арчибальд, — посоветовала она. — Для твоего здоровья вредно бегать в носках, да и носки надо поберечь.
— Но я хотел сейчас помыться, — сказал майор извиняющимся тоном.
Он быстро вышел, а жена долго смотрела ему вслед. Ее взгляд выражал озабоченность. Кто-то постучал в дверь. Явилась Барбара и сообщила:
— Там пришел фенрих по поручению капитана Ратсхельма.
— Заботливый Ратсхельм, — сказала майорша, тронутая его вниманием. — Он всегда как рыцарь. Настоящий мужчина!
— Я бы не сказала, — заметила Барбара.
— Ну, ты, очевидно, подразумеваешь под этим нечто иное, чем я.
— Может быть, — согласилась Барбара. — Я как раз не нахожу в Ратсхельме особых мужских качеств.
— Барбара! — воскликнула майорша возмущенно. — Как ты можешь так говорить! Господин капитан Ратсхельм отличный офицер.
— Возможно, — ответила Барбара равнодушно.
Фелицита рассматривала свою племянницу с откровенным осуждением. Ну что за девица! Никакого стиля! Но на кухне она была незаменима.
— Мы еще поговорим на эту тему, — сказала она наставительно.
— Ладно. Впустить фенриха?
— Но не в спальню же. В комнату, разумеется. Проси.
Фенрих был представителен. Майорша тотчас отметила это про себя. Спортивная фигура, светлые волосы вошедшего приятно дополнялись отличными манерами.
— С вашего позволения, сударыня, — сказал посетитель с радующей взор изысканной вежливостью и скромностью, — меня зовут Хохбауэр. Я из шестого потока учебного отделения «X». Явился по поручению господина капитана Ратсхельма, чтобы передать вам, сударыня, некоторые книги.
Фрау Фрей обворожительно улыбнулась и протянула фенриху руку. Тот с учтивой смелостью приблизился, склонился перед ней, чтобы нежно пожать ей руку. Фрау Фрей увидела шелковые, тщательно зачесанные на косой пробор волосы, высокий выпуклый лоб, свидетельствующий о решительности мышления, под ним — выражающие преданность глаза, благородный тонкий нос и рот, как у королевского пажа, так считала майорша.
— Заботливый Ратсхельм, — сказала фрау Фрей, ничего другого ей не пришло в тот момент в голову. — Присядьте, пожалуйста, господин Хохбауэр. Что хорошенького вы принесли?
— Лучшую немецкую литературу, — ответил фенрих, послушно сев на стул. Он открыл портфель, лежавший у него на коленях. — Избранное германского духа, сударыня, — Йост, Елузих и Блунк.
— Чудесно, — сказала фрау Фрей и взяла из его рук книги. Это же руки не мужчины, подумала она, а скорее ребенка, — чувствительные, благородные. — Вы тоже много читаете?
— По возможности, — осторожно ответил фенрих, — если остается время от службы. А служба, разумеется, прежде всего. Она, конечно, не исключает общения с духовными ценностями, которые волнуют нашу нацию.
— Отлично сказано, — воскликнула Фелицита Фрей одобрительно. И, услыхав, что муж выключил в ванной воду, сказала в заключение: — Может быть, при случае мы несколько поподробнее побеседуем об этих вещах.
— Большая честь для меня, сударыня, — заверил фенрих Хохбауэр с благовоспитанной признательностью. Он встал, склонился еще раз над протянутой ему рукой и пожал ее очень нежно.
Фелицита отметила: энергичная нежность. Когда Хохбауэр поцеловал ей руку, она почувствовала волнение, ощутила себя обожаемой и ей стало приятно.
— У тебя кто-то был? — спросил, входя в накинутом халате, майор.
— Ты не должен бегать по квартире неодетый, Арчибальд, — заметила она почти нежно, пребывая в блаженном состоянии. — Подумай, ведь в любой момент может войти Барбара. Я бы хотела уберечь ее от такой картины.
— Уберечь?
— Ну да, чтобы не вводить в искушение.
Майору было приятно услышать такой аргумент. Ибо он считал себя представительным мужчиной, каковым он, по общему мнению, и был, особенно в полной военной форме. И все же, чувствуя себя польщенным, он не забыл, что ответа на его вопрос не последовало.
— Кто же это был? — хотел-таки знать майор.
— А, фенрих, — ответила она небрежно, — из подразделения Ратсхельма. Принес мне книги. Кстати, очень воспитанный юноша с отличными манерами.
— Ага, — сказал майор, удовлетворенный ответом жены. — Наш людской материал не так уж плох, особенно если попадает в хорошие руки. Крафт не в счет.
— Его приход напомнил мне, что молодой дамы на вечеринку-то мне так и не хватает. В том случае, конечно, если действительно нельзя избежать приглашения Крафта на сегодняшний вечер.
— Слушай, пригласи-ка фрейлейн Бахнер, секретаршу генерала, — сказал майор.
— Я не ослышалась? — спросила фрау Фрей с неприязнью. — Уж не собираешься ли ты составить протеже этой сомнительной персоне?
— Я просто предлагаю тебе вариант, — успокоил ее майор.
— Она же любовница генерала — это все знают.
— Никто не может этого доказать, — сказал майор. — И я прошу тебя, ради всех святых, пожалуйста, будь поосторожней. Как ты могла уже заметить, с генералом шутки плохи.
— Со мной тоже, — добавила Фелицита.
— Ну я прошу тебя, — виновато сказал майор. — Что тут поделаешь: если любовь нагрянет, то куда деваться?
— Вот это верно, — неожиданно улыбнулась майорша.
— Вот видишь, — обрадовался майор. — И потом не такой уж плохой ход свести эту девицу и обер- лейтенанта Крафта. Я не позавидовал бы генералу.
Оставшись одна, фрау Фрей озабоченно покачала головой и глубоко вздохнула. Она огладила руками свое платье и при этом убедилась, что бедра ее имеют прекрасную форму — не особенно пышные, но крепкие. Она была когда-то неплохой наездницей.
Затем она позвонила по телефону.
— Дорогая фрейлейн Бахнер, — голос ее был полон сладкого дружелюбия, — пригласить вас к себе — мое давнее желание. Не доставите ли вы мне такую радость?
— Какую радость, сударыня?
— Посетить меня просто, по-домашнему… Собирается очень приятная компания — избранный круг. Да, собственно, ни к чему это подчеркивать.
— Вам и в самом деле не нужно это подчеркивать, сударыня.
— Так вы придете, любезная фрейлейн Бахнер?
— Когда прикажете?
— Сегодня вечером. Я буду очень рада.
— Я тоже, сударыня, — сказала Сибилла и положила трубку.
Фелицита тут же побежала к мужу. Он прилег соснуть. Она отметила это не без раздражения. Он, видите ли, спит, а она должна за него отдуваться.
— Арчибальд, — окликнула она мужа довольно мягко, — мне все удалось.
