работает.
— Ничего не получается,— глядя в землю, ответил Слесаренко.— Есть, правда, один человек... Так он, подлец, немыслимую цену заломил. Семнадцать.
— Действительно! — покачал головой Платон Иннокентьевич.— Это за бендикс?.. Сколько он стоит? — спросил он у завхоза.
— Не знаю. Рубля два...
— Да... И все-таки придется взять. Никуда не денешься. Хорошо бы только поскорей,— сказал Платон Иннокентьевич кладовщику.
— Это пожалуйста. Можно хоть сейчас прямо. Пусть кто-нибудь со мной съездит.
— Степа с вами и поедет, — решил завхоз.
Степой звали водителя археологической экспедиции.
— Я уж сюда не вернусь,— сказал Слесаренко.— Так как насчет... — он показал пальцами, — этого...
— Это пожалуйста,— достал из кармана деньги Валерий Афанасьевич и дал их кладовщику.— А бендикс новый?
— С заводской смазкой.
Слесаренко сел в машину — она стояла на пригорке и брала разгон за счет инерции, пока не завелся мотор,— и уехал.
— Заводская смазка! — сказал завхоз Платону Иннокентьевичу.— И человек у него всегда есть подходящий... Ну и кладовщик у вас в колхозе,— с неодобрением обратился он к Сереже.
— Мой батя говорит,— посмотрел исподлобья Сережа,— что тот, кто покупает у спекулянта, так же нарушает закон, как сам спекулянт.
— Должно быть, строгий у тебя батя,— широко улыбнулся завхоз.— Только ты когда-нибудь поинтересуйся, как он добывает запчасти для тракторов.— Не дожидаясь ответа, он ушел к передвижному, на колесах, домику, служившему археологической экспедиции и конторой и складом.
Днепродеснинская культура, или «культура шнуровой керамики», имела у ученых еще и другое название: «культура боевых топоров». И когда Олег извлек из своего старенького портфеля тяжелый каменный топор, Платон Иннокентьевич взял его в руки и осмотрел тщательно и недоверчиво. Потом он достал из кармана футляр с увеличительным стеклом. Просверленное в камне отверстие для рукоятки он осмотрел с обеих сторон через стекло.
— Хорошая работа,— сказал Платон Иннокентьевич удовлетворенно.— Хоть в музее выставляй.
— А если б вы нашли этот топор? — спросил Сережа.— Если б он лежал в раскопе? Вы б узнали, что это не настоящий?
— Узнал бы.
Среди находок археологов было немало заготовок топоров. Это и дало возможность выяснить технологию их изготовления. Отверстие для рукоятки высверливалось в прочном камне полой костью. Для этого под край кости все время подсыпали мокрый песок.
Сережа и Олег были, может быть, единственными людьми на земле со времен начала бронзового века, которым удалось с помощью костяной трубки просверлить отверстие для рукоятки в каменном топоре. Сначала они пробовали вращать эту кость между ладонями, но Олег сказал, что при таких темпах им удастся просверлить отверстие не раньше чем через год. За час резец углубился меньше чем на полмиллиметра.
И тогда Олег создал механизм, которым, по его мнению, должны были пользоваться специалисты по изготовлению топоров в бронзовом веке. Он согнул палку в небольшой лук, натянул на нее веревку, которую Сережа свил из овечьей шерсти. Веревку сложил петлей, вставил в петлю кость, а сверху эту кость Сережа прижимал деревяшкой с углублением. Теперь, двигая лук взад и вперед, можно было вращать трубку то в одну, то в другую сторону. После этого дело пошло намного быстрее.
Недалеко от места, где было древнее поселение, теперь стоял молодой сосновый лесок, а над ним светились прихваченные первым золотом старые березы. Некоторые из них недалеко от земли были отмечены деревянными затычками. Весной в березах просверливали неглубокие отверстия, вставляли туда деревянные желобки и собирали в трехлитровые стеклянные банки березовый сок, который затем сливали в большой деревянный чан.
Сережа думал, что и в те темными тысячелетиями отдаленные от нас времена тут, может быть, тоже собирали сладкий березовый сок.
2. Инопланетянин
«Сейчас же отправлюсь к Черному озеру,— решил Сережа.— Если инопланетянин прячется, значит, он чего-то боится. Значит, лучше пойти одному».
Учитель химии Николай Николаевич однажды рассказывал, что во французском городе Гренобле создана «инициативная группа по приему граждан других планет». Эта «инициативная группа» разработала правила. И Николай Николаевич их перечислил:
1. При встрече с инопланетянином надо быть готовым ко всему.
2.Иметь при себе темные очки, потому что космический гость может вас ослепить.
3. Ни в коем случае нельзя с собой брать собаку. Никто не может предугадать, не набросится ли она на инопланетянина и не набросится ли инопланетянин на нее.
4. Не следует торопиться фотографировать пришельца с другой планеты. Может, у них там считают это обидным.
Собаки и фотоаппарата у Сережи не было. А темные очки он решил захватить. На всякий случай.
То, что Эдик издали принял за ноги, в действительности оказалось руками. У инопланетянина было две ноги и шесть рук. Со всех сторон туловища. Так что он мог производить какую-нибудь работу и впереди, и сзади, и по бокам. И глаза под скафандром были со всех сторон, а один даже сверху, на черепе.
Инопланетянин протянул Сереже обруч из какого-то совершенно невесомого серебристого металла и жестом показал, что этот обруч следует надеть на голову. Такой же обруч был на голове инопланетянина под скафандром.
Сережа надел обруч и тут же услышал голос внеземного гостя. Он раздавался словно изнутри, словно звучал в Сереже. Но обращался он к Сереже по-русски и почему-то очень напоминал голос Виктора Матвеевича. Это был тот же негромкий, мелодичный, проникающий в душу голос. И звучал он в душе.
— Добрый день, Сережа. Я рад тебя видеть.
— Откуда вы? — спросил Сережа. Не вслух. Мысленно, но инопланетянин услышал.
— Можешь обращаться ко мне на «ты». На моей планете множественное число употребляют только в тех случаях, когда обращаются к нескольким. А когда говорят с одним, употребляют единственное число.
— Как же вы передаете свое уважение?
— Уважение, которое заключено только в словах, немногого стоит. У нас уважение передают не словами, а поступками.
— Где это у вас?
— На Альдебаране.
— У вас там все телепаты? — с интересом и опаской спросил в уме Сережа. Ему было бы неприятно жить в обществе, где каждую минуту любой может заглянуть к тебе в голову, проследить за твоими мыслями.
— Нет,— ответил инопланетянин, которого Сережа в дальнейшем стал называть просто Ин.— Это было бы неудобно и могло бы ухудшить условия нашей общественной жизни. Мы пользуемся такими аппаратами, когда находимся на большом расстоянии друг от друга. А в обычных условиях мы разговариваем, как разговаривают у вас на Земле. Подслушивать чужие мысли у нас считается неприличным. И никому даже в голову не придет, что можно заниматься таким некрасивым делом...
