И правление единогласно проголосовало за первоначальное предложение. Даже Григорий Иванович. Даже Алла Кондратьевна.
Были возражения и другого рода. Любимая учительница школьников села Бульбы Клавдия Захаровна даже написала письмо в областную газету. И оно там было напечатано. Впорядке дискуссии.
Она считала, что это нехорошо, когда участники конкурса возвращают деньги, если не могут правильно ответить на очередной вопрос. Она говорила, что это вызывает нездоровый азарт. Что школьники, как правило, идут на риск, берут следующий конверт, и в результате почти все деньги, предназначенные для наград школьникам, возвращаются назад, в кассу колхоза. Что в прошлом году вообще никто неполучил мотоцикла.
Клавдию Захаровну пригласили на заседание правления. Она пришла в неизменном своем труакаре с колорадским жуком на лацкане. Первой предоставили слово Клавдии Захаровне.
— Что же это получается? — возмущенно сказала она.— Я регулярно читаю журнал по картофелеводству. Внимательно слежу за литературой. Много лет шефствую над картофелеводческой школьной бригадой. Так что и от практики вроде бы не оторвалась. И даже я не смогла бы ответить на все триста этих ваших каверзных вопросов так, чтоб это удовлетворило почтенное жюри. А тут школьник, семиклассница, какая-нибудь Талочка Горобенко... Из библиотеки не выходила, на своем огороде опыты ставила почище, чем в ином институте. Сумела перечислить все узлы картофельного комбайна так, словно с пеленок работала комбайнером. Но срезалась на втором вопросе... И у нее тут же взяли назад червонец, который она вполне заслужила.
Клавдия Захаровна пользовалась большим авторитетом. Спорить с ней решился бы не всякий. Среди членов правления были люди, в школьных дневниках которых стояли двойки, выведенные рукой Клавдии Захаровны. Все молчали.
Павел Михайлович нахмурился.
— Мы,— сказал он в ответ,— выращиваем в колхозе не только картошку. Мы еще выращиваем людей, способных заниматься сельским хозяйством. А это значит, людей смелых и рисковых. Говорят, у летчиков рискованная профессия. У космонавтов. У подводников. А я знаю — самая рискованная профессия у агронома. В сельском хозяйстве многое еще долго будет зависеть от капризов погоды. От постоянно меняющихся условий. От того, раньше или позже выведется в этом году колорадский жук. И нам нужно воспитывать в ребятах смелость. Способность к разумному риску.
Члены правления проголосовали. Правила конкурса остались прежними.
Сережа в прошлом году на конкурсе дошел до ящика под номером три. И провалился. Сейчас он волновался так, что у него странно изменилось лицо — запали глаза, взмок чуб и часто раздувались крылья широкого носа.
Наташа сидела в зале рядом с Сережей и старалась успокоить его, внушить ему уверенность.
— Ты все равно поедешь домой на новом мотоцикле,— говорила она шепотом.— А завтра и меня покатаешь.
Наташа сидела слева, а справа — археолог Платон Иннокентьевич в сером строгом костюме и темных очках.
— Мы все болеем за тебя,— подбадривал он Сережу.— Главное, не торопись. И помни о Симониде.
— О Симониде я помню,— рассеянно ответил Сережа.— А вот агрохимии боюсь.
Олег озабоченно поглядывал на Сережу из соседнего ряда и вытирал лоб ладонью. Он волновался за друга, и в зале было душно. Вася захватил с собой здоровенную морковь и издали, подняв руку над головой, показывал ее Сереже. Это значило «держи хвост морковкой». И весь Сережин класс, и вся его школа, и все Сережино село, казалось, волновалось за Сережу и желало ему успеха.
Председатель жюри Павел Михайлович громко назвал:
— Кулиш Сережа.
И как только Сережа пошел к сцене, его отец Григорий Иванович поднялся со своего места за столом и спустился в зал. А на тот стул, который занимал Григорий Иванович, пересел зоотехник Стоколос — Реаниматор. Так было принято. Если у школьника, участника конкурса, среди членов жюри оказывался родственник, то во время ответа он уходил со сцены в зал.
Сережа предъявил Павлу Михайловичу свой пропуск — оттиск статьи из «Вестника» о применении гуминовой кислоты в качестве внекорневой подкормки картофеля.
С первым вопросом — речь шла о достоинствах и недостатках районированных на Черниговщине сортов картофеля — он легко справился. И червонец, который вручил ему Стоколос — Реаниматор, не спрятал в карман. Оставил на столе, на самом краю, так, чтоб всем было понятно — он готов к дальнейшей борьбе.
Сережа вынул конверт из ящика с номером два и прочел вслух вопрос:
— «Что ты знаешь о картофельной нематоде и способах борьбы с нею?»
Сережа не мог сдержать облегченного вздоха, О нематоде он знал очень много.
— Нематоды — это маленькие черви, длиной до двух миллиметров; картофельная нематода научно называется гетеродера, ее личинки из земли попадают в корни, от этого растение заболевает.
Ему казалось, что он мог бы рассказывать о нематоде целый день. И тут вдруг выяснилось, что он за минуту, ну от силы за две, выложил все, что знает. И больше сказать ему нечего. Он растерялся.
— У жюри дополнительные вопросы будут? — спросил Павел Михайлович.
— Будут.— Зоотехник почему-то по-школьному поднял руку.— Что делается для того, чтоб в нашем колхозе и в области не появилась нематода?
— Карантин,— обрадовано ответил Сережа. Как это он сам забыл сказать? — В Советском Союзе карантин на гетеродеру начался еще до войны. Весь посевной материал проверяется.
— А кто для картофеля вредней,— важно спросил дед Матвей,— колорадский жук или нематода?
— В нашем колхозе — колорадский жук,— ответил Сережа.— Нематоды у нас, понятное дело, нет, а колорадского жука хватает. Но в других местах нематода вредит картофелю не меньше, чем колорадский жук.
Больше вопросов не было, и жюри единодушно признало Сережин ответ правильным. Стоколос — Реаниматор под аплодисменты зала вручил Сереже такую новенькую сторублевую купюру, будто ее прямо перед конкурсом напечатали. Сережа и ее положил на край стола рядом с червонцем. Он потянулся к третьему ящику.
Сережа взял конверт и прочел вопрос:
— «Как определить в почве три основных элемента питания картофеля: азот, фосфор и калий?»
Из всех трехсот вопросов для Сережи это был самый неприятный.
«Не повезло»,— обреченно подумал он.
Нельзя сказать, чтоб он не был готов к ответу. Он готовился. По особой системе. Но ответ требовал слишком большого количества химических формул. Можно было запутаться. Сережа старательно и осознанно представил себе свой дом и расположение мебели. И быстро пробежал в уме от крылечка до своей комнаты.
Платон Иннокентьевич еще в первые дни их знакомства рассказал Сереже и Олегу об особых приемах для лучшего запоминания. Они назывались мнемоническими. Созданы эти приемы были греческим поэтом Симонидом около двух с половиной тысяч лет назад.
Однажды Симонида пригласили на торжественный и пышный ужин. Он должен был там прочесть свои стихи. Поэт прочел стихи, поужинал и вышел из помещения. Едва он переступил порог, как вдруг зашатались стены, обрушилась вниз тяжелая каменная кровля и похоронила под собой всех приглашенных на этот ужин. Тела их были так изувечены, что уже невозможно было узнать, где кто. Но каждому из родственников погибших хотелось похоронить своего брата, отца, мужа. Они обратились за помощью к Симониду.
Поэт был известен своей хорошей памятью. Он нарисовал план зала и указал на нем, где кто сидел. Таким образом все погибшие были опознаны.
После этого поэт Симонид и предложил свою систему мнемоники. И древние греки начали ее широко применять. Тот, кто хотел что-либо хорошо запомнить, должен был построить в уме здание. И последовательно положить части того, что нужно запомнить, в комнаты этого здания. Вспоминая выученное, человек представлял себе, что он открывает дверь, входит в комнату и берет там первую часть материала.
