Бедолага тяжело рухнул на мягкую землю и перекатился на бок. Какое-то время он сражался с опутавшим лодыжку силком, изрыгая поток ругательств. Наконец ему удалось распутать узлы на веревке.
— Чертовы мартышки!
— Мандрилы, — поправила Шэй.
— Чего?
— Это мандрилы, а не мартышки. У них есть хвосты.
— Да какая разница! Я видел только большие чертовы зубы!
Когда мужчина поднялся, отряхивая колени, Шэй заметила у него на правом предплечье вытатуированный якорь. Бывший военный моряк? Он может быть полезным. Шэй снова посмотрела на часы.
Восемь тридцать пять.
— Что вы здесь делаете? — спросила она.
— Моя посудина пошла на дно.
Его взгляд скользил по соблазнительным формам Шэй.
Что ж, она привыкла к подобному интересу со стороны представителей мужского пола… даже сейчас, когда была в простом камуфляжном костюме и прочных армейских ботинках. Черные волосы до плеч были аккуратно убраны за уши и покрыты черной банданой. Кожа кофейного цвета сверкала в знойном тропическом воздухе.
Наткнувшись на ответный изучающий взгляд, мужчина кивнул в сторону берега.
— Лодка утонула, и я добрался сюда вплавь.
— Ваша лодка затонула?
— Ну, в общем, она взорвалась.
Шэй смотрела на него, ожидая дальнейших разъяснений.
— Произошла утечка газа. Я бросил сигару…
Взмахом мачете она заставила мужчину умолкнуть на середине фразы. Шэй должны были забрать на северном полуострове менее чем через полчаса. Согласно графику операции, ей необходимо было успеть добраться до места, вскрыть сейф и взять ампулы с противоядием. Заметив тропинку, она без лишних слов двинулась в джунгли. Мужчина потащился следом.
— Эй… куда мы идем?
Шэй вытащила из рюкзака свернутое пончо и протянула ему.
Продевая голову в дырку и стараясь не отстать, он представился:
— Меня зовут Ковальски.
Наконец ему удалось просунуть голову, и теперь он пытался расправить складки пончо на могучем теле.
— У вас есть лодка? Возможность убраться с этого проклятого острова?
В тот момент у нее не было времени что-то сочинять.
— Через двадцать три минуты бразильские военные забросают этот атолл зажигательными бомбами.
— Что?
Ковальски машинально взглянул на запястье, однако часов там не оказалось.
— Меня должны забрать в восемь пятьдесят пять на северном полуострове, — продолжала Шэй. — Но прежде мне нужно кое-что здесь найти и унести с собой.
— Погодите. Что вы такое говорите? Кому надо бомбить эту вонючую дыру?
— Бразильским ВМС. Через двадцать три минуты.
— Ну конечно. — Он покачал головой. — Из всех чертовых островов мою задницу занесло именно на тот, который вот-вот собираются уничтожить.
Эту страстную тираду Шэй проигнорировала. Хорошо хоть новый знакомый не отставал. Надо отдать ему должное. Он либо настолько храбр, либо настолько глуп.
— О, смотрите, манго! — воскликнул Ковальски, протягивая руку к желтому фрукту.
— Не трогайте.
— Но я не ел уже…
— Всю растительность на острове опрыскали с воздуха трансгенным рабдовирусом.[35]
Ковальски отдернул руку.
— При попадании внутрь человека вирус стимулирует сенсорные центры в мозге, усиливая зрение, слух, обоняние, вкус и осязание.
— И что в этом плохого?
— Одновременно разрушается ретикулярный аппарат коры головного мозга, и в жертве пробуждается необузданная ярость.
Позади этой идущей по джунглям пары эхом прокатился громкий рев. В ответ с другой стороны раздался вой и кашляющие звуки.
— Мартышки…
— Мандрилы. Да, они определенно инфицированы. Объекты экспериментов.
— Великолепно! Остров взбесившихся гамадрилов.
Не обращая внимания на его словоблудие, Шэй протянула руку. Через брешь в густой листве на вершине соседнего холма виднелась побеленная асьенда.[36]
— Нам нужно попасть вот туда.
Крытое терракотовой плиткой строение арендовал профессор Салазар; внутри он проводил свои исследования, финансируемые некой организацией террористического толка. Здесь, на этом изолированном острове, он ставил заключительные эксперименты по совершенствованию своего биологического оружия. Два дня назад члены отряда «Сигма» — секретного подразделения спецназовцев- ученых, чьей задачей являлось предотвращение глобальных угроз, — захватили Салазара в самом сердце бразильской сельвы. Но перед этим негодяй успел заразить целую индейскую деревню в районе Манауса, в том числе и расположенный поблизости международный детский реабилитационный центр.
Болезнь еще находилась на ранней стадии, но быстро прогрессировала, и бразильские военные немедленно ввели в округе карантинный режим. Исправить ситуацию могло только противоядие, хранившееся в сейфе на асьенде профессора Салазара.
По крайней мере, оно могло там храниться.
Сам профессор заявил, что уничтожил все запасы.
Основываясь на этом утверждении, бразильские власти решили свести риск к минимуму. На рассвете ожидался шторм с ураганным ветром, и власти опасались, что он может подхватить вирус и перенести с острова в прибрежные джунгли. Достаточно было одного листочка, чтобы заразить все тропические леса континента. Тогда и появился план забросать остров зажигательными бомбами и выжечь всю растительность, вплоть до голой скалы. Начало операции назначили на девять утра. Невозможно было убедить правительство рискнуть и отложить операцию — надежда раздобыть противоядие казалась слишком призрачной. Все и вся надлежало стереть с лица земли. В том числе и индейскую деревню. Это были приемлемые жертвы.
Гнев охватил Шэй, когда она мысленно представила своего напарника Мануэля Гаррисона. Он пытался эвакуировать детей из центра, но оказался блокирован в зараженном районе, а после и сам заразился. Вместе со всеми детьми.
В лексикон доктора Розауро словосочетание «приемлемые жертвы» не входило.
Не в этот раз.
И она решила действовать в одиночку. Уже прыгнув с парашютом и находясь в свободном падении, она сообщила по рации о своем плане. Руководство «Сигмы» пообещало выслать спасательный вертолет к северной оконечности острова. Он приземлится там всего на одну минуту. Либо Шэй успеет вовремя добраться до вертолета, либо… умрет на этом острове.
У нее имелись реальные шансы на успех.
Вот только теперь она была не одна.
