надеялся, что приятели Фей просто забудут о его существовании, сочтя недостойным внимания предметом. Да по правде сказать, его и не тянуло нисколько рыдать в жилетки каждому встречному, снова и снова оживляя в памяти всю грязь и боль, которые он так упорно старался переступить, безвозвратно оставить в прошлом за накрепко запертой дверью.
- Для чего? - Айсен спросил это пытаясь сохранить спокойствие по крайней мере внешне, хотя поводов для того было немного: за спиной пустынный проулок перегораживали трое не в меру ретивых слуг, а в глазах обоих парней горел нехороший тревожащий огонек азарта.
Ответом стал удар, - короткий и резкий, он пришелся в живот, и оказался неожиданно сильным даже для самого Илье. Задохнувшись, Айсен почти отлетел к стене склада, распахнув глаза от боли и изумления, в довершении довольно ощутимо приложившись плечом, но на ногах удержался. Илье, видимо все же не привыкший к участию в подобных развлечениях, замешкался, растерявшись, и следующий удар пришелся от его товарища, сбив юношу в пыль.
От пинка, направленного в солнечное сплетение, Айсену удалось увернуться, но пока он пытался подняться, молодые господа уступили место слугам, скорее всего решив, что самим марать руки о постельного раба, подстилку - не достойно их положения. Его уже крепко держали, следующие несколько ударов, нанесенные куда более опытной и твердой рукой едва не погасили сознание. Тогда господа вмешались, поскольку попросту забить раба не входило в планы.
Айсен не кричал: звать на помощь было некого, унижаться и провоцировать юнцов, ошалевших от безнаказанности, окупавшейся весом кошельков их отцов, на еще большее глумление он не хотел, а говорить что-то было бессмысленно. Они определенно намеревались сполна расквитаться с нахалом, посмевшим заставить видеть в себе человека, пусть на краткий миг устыдиться своей спесивой высокомерной бездушности. Посмел не только забыть свое место, - в канаве, дерьме под сапогами, - но и претендовать на невыразимо большее. Это ли не преступление?!
Само собой, что физической силой Айсен не отличался, и уж тем более не был Голиафом, чтобы раскидать троих крепких мужчин, но природная ловкость и гибкость позволяли хотя бы уходить от некоторых ударов, не давая скрутить себя окончательно и не теряя надежды вырваться. Один из слуг попробовал схватить его за ошейник, но со вскриком отдернул руку, куда немедленно впились зубы. Со следующим ударом Айсен чуть-чуть их не лишился.
- Ничего, - протянул Дамиан, - сосать будет удобнее!
- Откуда бы такие познания? - Айсен не сразу понял, что это сказал он сам.
К демонам! Он пережил такое, на что у этих сопляков фантазии не хватит, так что стелиться под них не будет ни в прямом, ни в переносном смысле!
Записной острослов внезапно растерял все свои остроты. Дамиан вздрогнул и выпрямился, разом теряя свой небрежный скучающий вид.
- Пожалеешь, мразь! - прошипел молодой человек, глаза сузились в приступе бесконтрольной ярости от оскорбительного и дерзкого намека. - Держите его крепче и снимите лишнее!
Кивок недвусмысленно указывал какой именно предмет одежды будет таковым.
- Уж извини, что не сами, но здесь на мужские задницы ни у кого не встает. Арно!
Подручный исполнитель вначале тоже не понял, что от него требуется, и хозяин буквально сунул ему в руки небольшую дубинку, сорвав ее с пояса слуги.
- Вам не сойдет это так просто! - почувствовав, что штаны с него почти уже стянуты, Айсен начал вырываться с удвоенной силой, отчетливо понимая, что ему предстоит в противном случае, и стараясь достучаться хотя бы до кого-нибудь.
- Значит, заплатим штраф за порчу чужого имущества, - хладнокровно сообщил Илье. Он слегка побледнел, но останавливать и успокаивать товарища не намеревался.
Айсен выгнулся в последнем отчаянном рывке, когда его попробовали прижать к земле, за что получил жестокий удар в пах ногой, от которого под веками поплыла звездная радуга. Юноша горько пожалел, что ему не было дано потерять сознание раньше и попытался подготовится к страшному хоть немного, тихонько моля господа дать ему сил выдержать еще и это!
Все участники экзекуции были настолько увлечены процессом, что опомнились лишь тогда, когда почти над самым ухом с веселой злостью прозвучало:
- Развлекаемся, ребятки?
От неожиданности захват разжался, и воспользовавшись возможностью, Айсен торопливо отполз в сторону, безнадежно поправляя одежду трясущимися руками.
- Вам какое дело? - по-прежнему спокойный Илье.
- Самое прямое! А грубить старшим нехорошо. Закон Божий не велит.
- Гляди какой праведник выискался! - все еще беснующийся Дамиан.
- Праведник не праведник, а вас вполне поучу! Так что может, добром отправитесь к папе-маме?
Дамиан шипел и плевался, вырываясь от более благоразумного Илье, но нечаянная подмога явилась не в одном лице, и перевес был явно не на их стороне.
- Пойдем, пойдем же! Мы еще успеем… - юноша удерживал приятеля, в то время как троица слуг уже давно оказалась на безопасном расстоянии.
- Я б не советовал, - прервал его мужчина. - Думаю, ваш почтенный батюшка чрезвычайно интересуется вопросом, как его единственный отпрыск мужеского полу проводит время и на что тратит его денежки. Я в свою очередь, буду счастлив его просветить.
- Вы… да вы… Я… Я еще… - Дамиан даже заикаться начал от бешенства, подлетая вплотную.
- Щенок, у тебя еще зубки не выросли, чтоб со мной тягаться, - фыркнул его противник, и крикнул, - Эй вы, уймите господинчика! Нервный он у вас, покалечится еще…
Не дожидаясь, пока горе борцы за чистоту нравов скроются из виду, наклонился над вздрагивающим молодым человеком, который в течение всего разговора бессильно скреб ногтями доски, постоянно срываясь снова.
- Встать сможешь?
Айсен поднял голову, взглянув на своего избавителя сквозь спутанные волосы и кровь, сочившуюся из рассеченной брови, и смог только кивнуть, - удивляться чему-либо он уже был не способен.
Как известно, судьба вообще любит пошутить! Чувство юмора у нее довольно специфическое и весьма экстравагантное… Меньше всего юноша мог предположить и желать видеть в роли своего спасителя этого человека!
Протягивая руку, над ним стоял Ожье ле Грие.
Айсен замешкался, и мужчина без долгих церемоний подхватил его под мышки и поставил на ноги сам, прислонив для верности к стене склада. Оглядел и скривился:
- Пойдем, умоешься хотя бы.
Айсен снова лишь кивнул, отлепляясь от досок. Ожье тяжело вздохнул и ухватил его за плечо, ведя за собой.
У бочки с водой юноша долго пытался привести себя в порядок, смывая кровь и грязь и очищая одежду, но исправить общую плачевную картину это помогло не слишком. В целом, дело обстояло не так уж плохо, если двигаться осторожно, но остальное скрыть не получилось бы при всем желании: рассеченная бровь, разбитая губа, щека уже начинала заплывать густой синевой от скулы до самого подбородка… При мысли о неизбежном объяснении с метром Филиппом и без того гудевшая голова взрывалась слепящей болью.
Оперевшись на край бочки и с трудом выпрямившись, Айсен вздрогнул, осознав, что пока он умывался, Грие безотрывно наблюдал за ним, стоя в дверном проеме. При виде того, как юноша прикрывается полотенцем и с какой скоростью натягивает на себя рубашку, мужчина беззлобно ухмыльнулся: влажная ткань тут же облепила гибкое легкое тело, но парень почему-то считал, что так он выглядит менее искушающе. Пугливая девственница, да и только!
- Заходи, передохнешь, соберешься, - Ожье кивнул себе за плечо, - ты сейчас все равно до дома не дойдешь.
