Попутчик

Стоило качнуть дуло в сторону объекта, который сенсоры распознавали как «дверь» или «защитное сооружение», сигнал усиливался. Графические данные мелькали на его левой линзе, показывая вычисления по потенциальной цели. Дверной проем, боковая дверь грузовика, нижняя часть грузовика, низкая крыша, боковые окна, ремонтная мастерская — каждый такой объект выделялся желтым, иногда оранжевым, в зависимости от оценки уровня угрозы. Если система идентифицировала гуманоидную форму, она помечалась красным.

Всего лишь пугало в отрепьях, распятое в огороде.

Он все время двигался. Он знал свой собственный язык, свое бесшумное дыхание. Когда в поле зрения появлялись солдаты его подразделения, система, считав ауракоды, никак не помечала их.

Бигмаус держался впереди, Стаблер — на расстоянии справа, Прибен — позади него. Они шли по дорожке — по настилу в этом озере грязи, подбираясь к ближайшим к ним постройкам метеостанции. Было холодно, и снова зарядил дождь. Щеки обжигало. Над головой — огромное белесое небо, усеянное ломтиками серых облаков. Бигмаус уже добрался до ворот, слева от двухэтажных сборных домиков ярко- желтого цвета, которые, похоже, использовались как вспомогательный склад.

Позади них рев мотора изменился. «Пикадон» поднялся из грязи и задрал хвост, с новыми силами вздымая брызги. В ухе проскрежетал «конец связи» от сержанта. Резкая пощечина ледяного ураганного ветра, и вертолет был уже над ними — четкий, уносящийся над крышами прочь, за спутниковые антенны. Тень, скользившая за ним, промелькнула по земле.

Рокот его винтов в отдалении превратился в треск, катившийся по холмам. Остававшаяся за ним тишина была неприятна. Возникло чувство незащищенности. Хотелось, чтобы рев вернулся и в нем можно было спрятаться.

Теперь их окружило множество более тихих звуков: порывы ветра, шелест дождя, барабанившего по грязи и обшивке домиков. Чавканье их шагов. Их тяжелое дыхание. Монотонный звук крутившихся ниже по склону ветряных турбин. Быстрый, резкий трепет игрушечных ветряков, скобами прикрепленных к ограде огорода. Крошечные ветряки с двумя розетками лопастей со свистом вращались на ветру. Их разноцветные пластиковые лопасти поблекли от дождя и солнца.

Раздался пронзительный крик. Он быстро огляделся по сторонам, ожидая увидеть объект, выделенный красным.

Бигмаус открыл ворота — приспособленную для этой цели раму с натянутой ржавой проволокой от какой-то старой ограды. Ворота жалобно заскрипели на петлях. Стаблер прошла мимо него, прижимая к щеке ствол своего МЗА, — пока единственная живая душа на дорожке, ведущей к главным зданиям. Топот ее ботинок по настилу напоминал стук в дверь. Доски, пружинившие от грязи под ними, подпрыгивали под весом ее и Бигмауса, как батут.

Он добрался до ворот и секунду помедлил, выбирая подходящий момент. Неистовый вой прикрепленных к изгороди ветряков действовал на нервы. Он снова ощутил испуг.

Он крутанулся вокруг своей оси. Вершина холма была большой и пологой. Ее прозвали Айбёрн. В предварительной сводке говорилось: в ясные летние дни над вершиной поднималось такое большое и яркое солнце, что можно было серьезно повредить сетчатку глаз.

В такой день, как сегодня, — серый и мокрый — в это верилось с трудом. Затуманенный край кальдеры поднимался за вымытыми дождем зданиями станции. В другом направлении береговая линия исчезала вдали за лесом ветряков. Большая часть поселка располагалась в окрестностях холма, но сама метеостанция находилась наверху, открытая и ветру, и дождю. Море напоминало темную равнину, подернутую холодной дымкой утреннего тумана. Небо, похожее на лист металла, обработанного пескоструйным аппаратом, — кованая панель, загрунтованная, но неокрашенная, — опустилось, чтобы встретиться с ним. Если бы он прислушался, то различил бы, кроме гипнотизирующего шума ветряков, шипение волн, набегавших на берег залива.

— Не отставай, — произнес Прибен.

— Я и не отстаю. Просто пытаюсь понять, что к чему.

Прибен нахмурился. Фарел Прибен с лицом подростка и телом бодибилдера.

— Да ты спишь на ходу!

Они миновали ворота и пошли дальше по дорожке. Автовибрация стряхивала с антибликов капли. Вдруг выглянуло солнце, яркое и большое. Никакого ответного движения по-прежнему не было. Бигмаус и Стаблер приблизились к главному зданию станции. Вход в него был шлюзового типа. По открытым ставням стучал дождь. «Тук-тук-тук-тук-тук» — словно неизвестным кодом телеграфист передавал сообщение. Прибен нес такой же ствол, как и у него. У Стаблер — ее ПАП, а Бигмаус тащил дополнительный груз — пробойник. Сейчас он возился с дверью, пытаясь подобрать к ней код. Бигмауса прозвали так за его габариты и опыт в области программирования, хотя последние сто двадцать лет компьютерную мышь можно было увидеть разве что в музее. Рабочее неофициальное название группы Стаблер-Бигмаус было «Ретро». Он был техником. На левом бедре он нес электронный боекомплект.

Долговязый Бигмаус не отличался изяществом. Он был крупным мужчиной, но выглядел не особенно героически. Глаза зияли, будто окна в незаселенной квартире, а глубокая ямка над верхней губой придавала ему сходство с плохой карикатурой на нормальное лицо.

Коды не работали.

Они с Прибеном стали спиной к спине, чтобы держать в поле зрения всю территорию вокруг. Сердце учащенно колотилось, словно он на самом деле был болен или находился под действием химических препаратов. Внезапный выброс адреналина. Укол сердечного препарата. Засевший глубоко страх, будто нож, пронзил его ребра, сердце, легкие и словно перекрыл воздух.

— Давай быстрее! — прокричал он.

— Шлюз не работает! — отозвался Бигмаус.

— Ток?

— Тока нет! Проблема в самом люке шлюза. — Прибен кивнул в сторону крыши. Небольшая спутниковая тарелка около дымохода была включена в автоматическую цепочку.

— Делай, что хочешь, но открой! — приказал он.

Бигмаус передвинул пробойник на плечо, открыл электронный боекомплект и вытащил оттуда небольшую, похожую на стилус, электрическую отвертку. Она почти бесшумно вывернула винты, удерживавшие замок. Бигмаус поймал на ладонь пластину, упавшую с электронного замка, и, переключив дрель на электрическое управление, поднес ее к замку. Два-три удара, жалобный скрежет — и шлюзовая дверь приоткрылась на несколько дюймов. Стаблер просунула в образовавшуюся щель дуло автомата и левой ногой открыла дверь.

Внутри на входе — небольшой коридор. Коврик из металлической сетки, подставка для обуви, на стене — полка для инструментов и ламп, ряд крючков. Дождевики для работы за пределами помещения в непогоду, все сделанные из добротного материала, зашуршали на ветру.

Он сделал шаг вперед. От страха его стошнило. Удержав рвотную массу во рту, он проглотил ее.

— Туда, — произнес он, в горле першило от желудочной кислоты. — Найдите запасный выход.

Стаблер взглянула на него.

— Ты и Прибен. Отправляйтесь.

Они скрылись за углом торцевой стены, с подветренной стороны здания.

Он пошел внутрь. Все вокруг было в пометках из его базы целей. Ствол его излучателя задел полку для инструментов.

— Ну ты даешь, Блум, — негромко проговорил следовавший за ним Бигмаус.

Глупо. Уж он-то знал, что к чему. Он нервничал и поэтому делал глупости. Тошнотворный привкус во рту отуплял. Слишком громоздкий излучатель не подходил для стрельбы в закрытом помещении. При проведении зачисток предпочтение отдавалось автоматам. Вот почему Стаблер удивленно взглянула на него, когда он послал ее обследовать здание снаружи, вместо того чтобы оставить внутри, с ее оружием, удобным для ведения огня в помещении.

Он поставил излучатель на предохранитель и закрепил его за левым плечом в специальном слоте на заднем щитке бронежилета, затем извлек пистолет-пулемет, тускло поблескивавший сталью и приятной тяжестью легший в руке. Бигмаус уже достал свой пистолет. В качестве персонального оружия самообороны (ПОС) применялся автоматический (безгильзовый), сорокадвухзарядный, одноразового применения