металла.
— Какого черта тут происходит? — спросила Стаблер, входя в помещение. — Нес?
— Он начал стрельбу, — произнес Бигмаус.
— Был контакт, — сказал он. — Я видел цель. В этом дверном проеме.
— Здесь ничего нет, — проговорила Стаблер.
Она посмотрела на Бигмауса. Тот в ответ только покачал головой.
— Там было движение. Прямо передо мной. Я видел человеческую фигуру. Видел оружие.
Он смотрел на них троих. Страх внутри его свернулся кольцом, как змея, кусающая себя за хвост. Выражения их лиц ему не нравились.
Убрав оружие, он занялся своими антибликами: отмотал запись назад и включил воспроизведение. Движение. Цель красного цвета. Вспышка, еще вспышка, ослепительная, как солнце. Так во что же он стрелял?
Режим замедленного воспроизведения. Красный цвет тревоги. Вспышка. Еще чуть назад. Размытая тень, за долю секунды перед тем, как появился красный цвет. Лишь наносекунда движения. Что это было? Висевший на щите фартук, шевельнувшийся от сквозняка? Увеличение. Нет, что-то другое.
Фигура. Человеческая фигура.
— Кто-то вышел в эту дверь. — Он указал рукой и продолжил изучать данные на дисплее антибликов.
— Кто? — спросила Стаблер.
Он покачал головой:
— Какая-то тень.
— Это нереальная цель, — сказал Прибен.
— Это человек. Посмотрите в записи сами. Я просмотрел кадр за кадром. Какая-то тень. Помечена красным.
— Он был вооружен? — спросил Бигмаус.
— Да. Я видел. Пистолет, в левой руке.
— Какой марки?
— Это всего лишь тень… Силуэт. По записи, не более того.
— И куда же он делся? — спросила Стаблер, не сводя с него пристального взгляда. — Блум, ну соберись! Пожалуйста. Что за ерунда с тобой творится сегодня? Куда он делся?
В наушниках потрескивало. Бигмаус отвернулся и по безопасной линии связи докладывал обстановку Гаку.
— Кто-то вышел в ту дверь, — снова повторил он Стаблер. Что за выражение лица у нее? Жалость? Ему хотелось кричать.
— Мать твою! — ругнулся Прибен.
Они посмотрели на него. Прибен вглядывался в смотровую яму.
Он подошел и встал рядом с Прибеном.
На дне ямы, лицом вниз, лежала молодая женщина. Ее голова выглядела так, будто ее окунули в кровь.
Скорее всего, она вышла из подсобного помещения рядом с мастерскими и упала в яму, уклоняясь от его оружия. Выстрелы не задели ее: к тому моменту она уже падала. Вместо нее он стрелял в щит. Пули просвистели рядом с ее головой.
Падая в смотровую яму, она ударилась головой о стенку и сильно содрала кожу. Этот лоскут свободно болтавшейся кожи и обилие крови повсюду на первый взгляд и создавали впечатление, что череп ей разнес смертельный выстрел. Они вытащили ее из ямы, используя медицинский спинодержатель, и Прибен обработал и перевязал ее рану. Девушка не очнулась.
— Номерного знака нет, — заметила Стаблер.
— Обычная одежда гражданского образца, — добавил Прибен. — Она местная.
— Напуганная местная, — согласилась Стаблер.
Они оба посмотрели на него.
— У нее было оружие, — оправдывался он.
— Угу. И где оно сейчас? — поинтересовался Прибен.
Девушка выглядела очень бледной, даже мертвенно-бледной. Ее дыхание было таким поверхностным, что его едва удавалось обнаружить. Они уложили ее на принесенную из диспетчерской кушетку в нише с полками.
Он наклонился над ней. Он чувствовал запах ее крови, запекшейся на непромокаемой куртке, в спутанных волосах и вдоль герметичной повязки. Миниатюрная девушка, личико сердечком, с мелкими чертами. Интересно, какие у нее глаза? Волосы у нее были темные, почти черные, и густые, но коротко стриженные.
— Ни бирки с именем, — произнес он. — Ни номерного знака. Карманы проверили?
— Пусто, — сообщила Стаблер.
— В кармашке для бирки с именем тоже пусто. Видишь?
Он указал на маленький прозрачный кармашек на груди ее куртки. Он был пустым.
— Бирку она могла и вытащить, — предположила Стаблер.
— И курка может быть не ее, — добавил Прибен. — Может, это чужая куртка.
— А бирку с именем зачем вытаскивать? — спросил он.
— Да что, блин, происходит? — поинтересовалась Стаблер. — Нес, что? По-твоему, ты террористку завалил? Что, мать твою? Ты это имеешь в виду?
— Это сотрудница станции. Местная, — сказал Прибен.
— Мы этого не знаем.
— Мы знаем, что ты ее так сильно напугал, что она упала в яму и размозжила себе голову, — произнес Прибен.
— Цицеро… — начала Стаблер.
— Что? — спросил он.
— Цицеро говорит, что обсудит это с тобой, как только закончим проверку Айбёрна, — сдержанно произнесла она. — Может, хватит уже слепо следовать инструкции. Я имею в виду, стрелять в сотрудника станции.
— Ты знаешь, что все было не так, — сказал он. — Фрик-си, Карин! Я же показал тебе запись. Красный цвет. У нее было оружие.
— Что-то этого оружия нигде не видно. Мы его нигде не нашли.
— Ты же видела его!
— Я видела нечто неразборчивое. Какую-то тень. Возможно, ее руку. Факел.
Она смотрела на него. По ее лицу нельзя было сказать, что она хочет помочь ему. Они все чувствовали его напряжение. Словно не знали его. Словно это был не он.
— Но мы же не знаем, кто она, — продолжал он глупо оправдываться.
Он встал и, сжав кулаки, чтобы унять дрожь в руках, пошел прочь. Пинком он распахнул дверь в туалет, затем захлопнул ее за собой. Он посмотрел на окна-квадраты, испускающие бесцветный дневной свет, сетку, забитую мертвыми жуками. Одно окно — самое последнее — отличалось от других. Жуки валялись на полу под подоконником. И стояла вонь, прикрытая запахом хлорки.
Он снял антиблики и принял перед треснутым зеркалом боевую стойку. Из зеркала на него смотрело исхудавшее бледное лицо. Загар исчез, голубые глаза потускнели. Он выглядел как безумец.
— Кто бы ты ни был, — произнес он, — и как бы тебя ни звали, прекрати. Хватит, фрикинг-си меня! В буквальном смысле. Ты должен остановиться. Я не могу думать! Не могу сконцентрироваться! Фрик-си, парень!
Он глубоко вздохнул, затем еще раз, с силой втягивая воздух, пытаясь справиться с охватывающим его паническим страхом.
— Я не испугался, — прошептал он. — Нет же. Никогда. Я просто в полном изнеможении. Я готов. Не напуган. Я никогда не бываю напуган. Фрик-си ты делаешь со мной? Ты такой фрикинг-си малыш, что
