эмоциональности, интенсивности, пассивности, символизма и так далее. Для наглядности давайте сравним некоторые из ответов, перечисленных выше. Сначала давайте отметим, что пять ответов имеют положительную ориентацию, а пять остальных — отрицательную. Разница в установке и реакции субъекта, который ответил, что чувствует себя «очень счастливым», если сравнивать с реакцией того, ктб сказал, «что готов убить его», сразу бросается в глаза. Но даже среди пяти отрицательных ответов существуют значительные различия. Давайте рассмотрим их. 2. Достаточно безразличным. 3. Что я готов убить его. 6. Непослушание. 9. Неприязнь. 10. Что он — щенок. Субъект, который сказал, «что готов убить его», выражал действительные, спонтанные, относительно свободные эмоции. Чувство было распознано, принято и выражено без серьезных модификаций, нарушений или сожалений. Этот ответ соответствует чистому ответу С в тесте Роршаха. Тот человек, который сказал, что он чувствует себя «достаточно безразличным», также выражает отрицательное чувство. Но этому чувству недостает спонтанности. Механизм уклонения от выражения эмоций сродни отступлению перед авторитетом. Субъект подразумевает, что отношения его родителей его не интересуют, что они не столь важны, что он «выше подобных вещей» (его собственная ассоциация). Заметьте присутствие слова «достаточно». Оно не меняет установку или характер чувства, но оно является вербальным средством отрешения от ситуации. Слово имеет коннотацию позерства, своего рода вербального нарциссизма. Нельзя сказать с этой точки зрения, связаны ли чувство и механизм управления им с фигурами родителей или они являются показателем адаптации данного субъекта в целом. Если такой ответ встречается последовательно на протяжении всего теста на завершение предложений, его можно трактовать скорее как показатель общего паттерна, нежели как нечто, относящееся к конкретному психологическому полю. Насколько ответ «непослушание» сопоставим с ответом «я готов убить его»? Первый ответ тоже выражает неодобрение отца, но хотя и спонтанен, контролируется в большей степени. Оба субъекта обеспокоены. Один собирается уничтожить причину расстройства, другой просто думает переменить ситуацию. Последнее подразумевает интенсивное чувство, распознавание и принятие подобного чувства, но побуждения к действию должны содержаться под контролем. «Непослушание» может быть сопоставлено с ответом Fc в тесте Роршаха, так же как ответ «я готов убить его» может быть сопоставлен с чистым С. «Неприязнь» также выражает отрицательные чувства к родительским отношениям. Но заметьте качественную разницу между этим ответом и «я готов убить его» или «непослушание». Два последних имеют связь с действием; одно выражает прямое действие, другое — уклонение от действия. «Неприязнь» не имеет коннотации действия. Это пассивное чувство. Оно предлагает отсидеться, а не действовать напрямую. Здесь можно заметить оттенок женственности (респондент — мужчина). «Он — щенок» качественно отличается от четырех предыдущих отрицательных ответов. Для начала он отличается установкой неодобрения к объекту. Если другие направляют свой антагонизм против отца, этот субъект подразумевает враждебность к матери, так же как и презрение к отцу. В добавок ко всему, он абстрагируется от ситуации. Он не хочет убить, или быть непослушным, или чувствовать неприязнь, или сделать что-то еще. Он не участвует. Он — зритель, наблюдающий за всем с презрением. Степень его уязвленности ситуацией немного отличается от того, кто чувствует себя «достаточно безразличным». Он считает возможным признать и выразить свое отношение, пусть такое грубое и циничное. «Достаточно безразлично» отрицает какое-либо эмоциональное участие и самим этим опровержением вскрывает травматическую природу ситуации. Таким образом, эти пять утверждений, хотя все они и отрицательны, отличаются друг от друга с позиций интенсивности, сдерживания, уклонения, пассивности, участия и установки. Пять положительных утверждений также отличимы друг от друга. Давайте сравним ответы «очень счастливым», «нормально» и «что я хотел бы подражать ему». Первые два описывают чувства. .Однако эти чувства имеют разный уровень интенсивности. Невозможно сказать, являются ли они сдерживаемыми или точными выражениями чувств. В любом случае, одно из них наделено большей энергией, чем другое. Если бы это являлось паттерном во всех ответах индивида при прохождении теста на завершение предложений, можно было бы сделать вывод, что субъект, ответивший, что чувствует себя «очень счастливым», явно более энергичен, чем тот, кто ответил «нормально». Конечно, возможны и другие интерпретации. Субъект, который «хотел бы подражать отцу», выражает другие эмоции. Здесь присутствует идолопоклонство, предположение, что он не так хорош, как отец, чувство смирения и, возможно, желание зависимости. Таким образом, можно выдвинуть определенные гипотезы относительно эмоций, установок и механизмов на основе ответов даже на одно незавершенное предложение. Возможности при рассмотрении пятидесяти или шестидесяти таких предложений впечатляют. Обученному и опытному клиницисту не составит труда сформулировать законченные и комплексные паттерны личности, используя тонкие штрихи и крупные мазки. Вполне очевидно, что опыт, интуиция и понимание клинициста имеют исключительную важность при работе с проективными методами, такими как тест на завершение предложений. Прежде чем перейти к рассмотрению исследований в этой области, мы сделаем небольшое отступление. Личность — это сложный и динамичный космос. А в энтузиазме первооткрывателей существует тенденция к грандиозным и экстравагантным притязаниям. С другой стороны, те, кто притязают на совершенство, кажутся неспособными побороть навязчивый пессимизм абсолютного отрицания. Не существует единого универсального для всех средства. Мы находимся на очень прими тивной стадии науки о личности и поэтому не можем позволить себе роскошь быть слишком скрупулезными. Мы должны идти к пониманию личности любой и каждой дорогой, которая может быть полезной. В последующем обзоре литературы читатель отметит возрождение тенденции со стороны исследователей к обобщению и категоризации. Таксономия является поздней стадией в научном процессе. Поэтому, по-видимому, разумнее было бы удерживаться от соблазна формулировки твердых правил. На этой стадии в развитии психологии личности зарекомендовал себя гибкий — то есть клинический — подход. . ИСТОРИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ И ОБЗОР ИССЛЕДОВАНИЙ Так как тест «Завершение предложений»1 является вариацией техники словесных ассоциаций, то они часто между собой сравниваются преимущественно в пользу SCT. SCT добился того, что он уменьшает количество ассоциаций, вызываемых отдельным словом, дает возможность лучше определять контекст, проникать в тон, качество установок и специфические объекты или области внимания, он предоставляет большую свободу индивиду и большую вариативность ответов и отражает большую площадь поведенческого мира респондента. В 1897 году Эббингауз применил тест на завершение предложений для проверки интеллекта, который он определил как способность комбинировать или интегрировать. Одним из первых, начавших работу с методом завершения предложений в области личности, стал Тендлер (Tendler), который провел грань между диагнозом мысленных реакций и эмоциональным реагированием. Он предложил следующие критерии для Далее по тексту SCT — Sentence Completion Test. — Прим. пер. тестов в области эмоционального поведения: использование средств, которые: а) прямо вызовут эмоциональную реакцию, б) будут располагать к более свободным ответам и в) позволят избежать дискриминации или выбора (как в личностных анкетах-опросниках). Он представил SCT как метод, удовлетворяющий этим критериям, под названием «тест эмоционального инсайта». Инсайт определялся как «осознание ситуации, в которой имеют место определенные эмоциональные реакции». Пункты теста предназначались для стимуляции восхищения, гнева, любви, счастья, ненависти, самоуничижения,
