В Калифорнии все так заботятся о своем здоровье, почему же Марик не помышляет о занятиях гимнастикой? Ему надо бы укрепить мышцы, живот в том числе. Она не хотела ему говорить об этом, чтобы не обидеть.
Но он умел целоваться – она откинулась назад – пускай делает что хочет. Марик мечтает, чтобы она стала знаменитой, и уж она-то ему не станет мешать.
Бриджит Хейл, новый агент Ника по рекламе, напоминала ему Мину, но более худую и не такую веселую. Что у этих женщин – свой клуб, что ли? Но дело она знала. На этой неделе он даст два интервью: одно – службе новостей, и это интервью обойдет всю страну, а другое напечатает популярный развлекательный журнал. Несколько интервью он дал на радио. Ну и здорово же говорить о себе самом!
Бриджит учила его житейской мудрости:
– Для тебя мы должны придумать интересное прошлое. Не знаю, откуда ты родом, да мне это особенно и неинтересно. Начнем с нуля.
– Я со Среднего Запада, – сказал Ник.
– Нет, не подойдет. Нужно что-нибудь иностранное. Отец твой работал в разведке, и ты вырос в Китае. Эту тему я разработаю.
– Ты, верно, шутишь?
– И запомни еще – никогда не говори, сколько тебе лет. Пускай гадают. И в Голливуде любят одиноких. Чем больше напустим туману, тем лучше.
– Как это?
– Когда на обложке «Тайм» появится твой портрет, незачем, чтобы какой-то проныра журналист помчался к тебе в родной город и познакомился с твоими старыми друзьями. Лучше всего что-нибудь загадочное, запомни.
– Так что же мне говорить, когда меня будут расспрашивать?
– Что в прошлое не веришь, а только – в будущее. Он засмеялся:
– Это мне нравится.
– Фрэнсис и Мина высоко тебя ценят, – сказала она. – А их похвалу заслужить нелегко.
– Они же еще не видели меня в фильме.
– Фрэнсис и Мина узнают все первыми. И про твой успех тоже.
Надо было навестить Джои, но Ник знал, что она станет все это критиковать. Хорошо, что она представила его Фрэнсис, но нет сил слушать ее колкости. Ему хотелось быть в хорошем настроении. Он на правильном пути, и теперь надо только радоваться удаче.
Он забрал Джои из больницы в Нью-Йорке, и теперь тот лечился от пристрастия к наркотикам в клинике где-то в провинции. Закончит совсем лечение и прямо в Лос-Анджелес.
А теперь надо разобраться с Энни. Они обедали в ресторанчике в Санта-Монике и обсуждали свои планы. В конце обеда она наклонилась к нему.
– Ник, может, мне к тебе переехать? – И пристально на него взглянула. – Как насчет этого?
Ничего подобного он и в уме не держал, но ей очень хотелось. Он помолчал и спросил:
– Ты хочешь отказаться от своей квартиры? Она кивнула:
– Это было бы разумно. Зачем зря выбрасывать деньги – платить за две?
До этого он жил только с Девилль и почти возненавидел тогда свою квартиру.
– Ты действительно этого хочешь? – спросил он, надеясь, что она откажется. Хотя знал, что она скажет «да».
– О, да, – твердо ответила она.
И он знал, что если он на это не пойдет, она снова начнет грозить походом в полицию. Нельзя было рисковать.
– Если хочешь, переезжай.
– Ты тоже хочешь, Ник? Он стиснул ее руку:
– Да, конечно.
«И все он врет. Она ему нравится как приятельница, но он се не любит и совсем не хочет с ней вместе жить».
На приеме киношников Ник сопровождал Фрэнсис, и все было как в первый раз. Правда, теперь он чувствовал себя немного увереннее, ведь он уже снимался в картине и кое-кто об этом знал, хотя на экраны фильм еще не вышел. Он почувствовал себя увереннее, когда неожиданно встретил Карлайл, Ему не хватало рискованного общения с ней. Но это была совсем другая девушка, не та, которую он знал в Нью- Йорке. На ней было маленькое платье со строгим воротником, на лице – притворная ангельская улыбка.
– Это моя мама, – она представила Ника неопрятной на вид женщине, которая на него еле взглянула.
– Мамочка, это Ник Эйнджел, он снимался в «Ночном городе» вместе со мной. Помнишь? Я тебе о нем рассказывала.
– Да, – ответила мамочка. – Так вы Ник? Я слышала, вы неплохо справились с ролью.
– Надеюсь, – ответил Ник.
