Карлайл с ним не заигрывала. При матери она держалась совсем по-другому.
После коктейля Фрэнсис повезла его обедать.
– Значит, ты все-таки спал с ней, – сказала Фрэнсис, изучая меню.
– С кем?
– С Карлайл, в Нью-Йорке. Он усмехнулся:
– А у меня не было выбора.
– Послушай, дам тебе один совет, – сказала Фрэнсис, потягивая мартини. – Никогда не путай свои постельные дела с карьерными.
– Я это запомню, Фрэнсис, – отвечал Ник, стараясь говорить серьезно.
Через неделю к нему въехала Энни. Ему было противно пользоваться одной с ней уборной. Ей не нравилось, что ванная была этажом ниже.
– Присмотрю что-нибудь получше, – пообещал он, хотя ему его скромное жилье на побережье нравилось.
Через семь недель его пригласили на пробный просмотр фильма. С ним пошли Энни и Синдра. С Ника пот лил градом – ведь сейчас он увидит себя на экране. Он уже видел несколько отрывков прежде, но и всё. В зале сидели Мина, Фрэнсис и Бриджит. От этого Ник еще больше нервничал. С матерью рядом скромно сидела Карлайл.
Синдра сжала его руку.
– Как же это замечательно! – прошептала она.
– Так же, как и твой дебют с авторской пластинкой. Когда она выйдет?
– Через две недели. Жду не дождусь!
– Тогда отметим! – сказал он.
– Уж точно!
«Хорошо бы что-нибудь блеснуло для Энни, – подумал он. – Они-то делают карьеру, а она все только работает в своем оздоровительном клубе, наблюдает, как они идут вверх, а у нее никакого просвета».
Огни притушили, и он поглубже уселся в кресло. Он едва смог поднять глаза на экран. Карлайл обозначили как звезду, о нем написали: Представляем (заглавными буквами) Ника Эйнджела в роли Пита.
Господи! Его имя на экране! Он пробился в это чертово кино!
Фильм шел в стремительном темпе, смотрелся с интересом и оказался на удивление добротным. После окончания раздался взрыв аплодисментов. Бриджит улыбалась, что с ней случалось редко.
К нему подошла Фрэнсис:
– Мне понравился фильм, и ты в нем тоже.
– Завтра придешь на ленч, – сказала Мина. – Пора тебе встретиться с главой агентства.
Больше всех радовалась Синдра.
О Господи! Как великолепно! Ты, Ник, просто изумителен!
Энни была более сдержанна. Естественно, ее мало что волновало.
Все трое отпраздновали в ресторане победу двойным коктейлем и огромными бифштексами.
Позже, уже дома, наедине с Энни, ему захотелось любви, но не с ней, она его не возбуждала. К сожалению, ему приходится жить с ней, печально подумал он.
Но утром наступит новый день. Может быть, он что-нибудь изменит.
Ник долго лежал с открытыми глазами, думая о своем фильме и о том, что будет дальше.
Наконец он заснул, улыбаясь во сне.
68
Лоренцо Марчелла был итальянцем из итальянцев. Высокий, одет с иголочки во все лучшее от Армани, аристократически, горделиво красивый. Темный блондин, волосы не короткие, виски чуть тронуты сединой. Кольцо и часы были скромны, но из золота высшей пробы. Машина – черный «ма-зсратти» – не слишком подходила для Манхэттена, но он ни за что бы с ней не расстался, памятуя о своем имидже. Ему было сорок два, и он был единственным наследником. А пока он еще не мог располагать семейным достоянием, и его прислали в Америку – искать идеал женской красоты для «Мар-челлы».
Лоренцо понятия не имел, что Лорен была женой главы могущественного рекламного агентства «Либерти и Чарлз» – того агентства, которое работало на «Марчеллу». Да если бы и знал, это ничего бы не изменило.
– Вот девушка, которая нам нужна, – заявил он, выбрав из пачки снимков фото Лорен.
– Она стоит дорого, – сказал Оливер, пряча улыбку. Он знал, что Лорен вне конкуренции.
– Как дорого? – настаивал Лоренцо.
– Очень дорого, – с невозмутительным видом повторил ()ливер.
– Она еще что-нибудь рекламирует?
– Нет, – ответил Хауэрд, который вместе с другими сидел на совещании.
