– Сейчас у меня дела. Если что-нибудь понадобится, звоните. До завтра.
Несколько следующих дней были просто волшебными. Рим был самым прекрасным городом из всех, что она до сих пор видела. Лоренцо устроил ей экскурсию по городу, и она видела все – от фантастических развалин Колизея до Аппиевой дороги и все прекрасные здания и памятники, располагавшиеся между ними. Но особенно ей понравились вымощенные булыжником узкие улочки и яркие кафе на тротуарах.
Она познакомилась с родными Лоренцо. Отец был просто пожилой вариацией того же типа, мать – устрашающе шикарной блондинкой. Лорен принимали, как королеву. Она посетила фабрику и встречалась со многими служащими. Ее портреты были повсюду.
– Ты им понравилась, – сказал Лоренцо. – Они зовут тебя невинной американкой.
– Но я не невинна.
– У тебя есть что-то, что было свойственно Грейс Келли. Европейцам это очень нравится.
Она ждала, что он перейдет к решительным действиям, но, очевидно, прав был Оливер – итальянцы очень любят флирт, но далее не идут.
В последний вечер в Риме он пригласил ее на обед в ресторан на открытом воздухе. Она думала, что на обеде будет много народу, но оказалось, что их только двое.
– Сегодня у нас типичное итальянское меню, – сказал он. – Ни шампанского, ни икры. У нас будут макароны, немного рыбы, много вина, и мы проведем вечер спокойно.
Он развлекал ее историями из своего прошлого, и она прекрасно провела время. Позже он пригласил ее к себе домой.
– У меня из окон самый лучший вид на Рим, – похвастался он. – Но, может быть, ты предпочитаешь дискотеку?
– Нет, я хотела бы посмотреть, как ты живешь.
Она знала, что вступает на опасную стезю. Она слишком Много выпила, и город этот дышал соблазнами, и все влекло ее К тому, чтобы поддаться соблазну.
Лоренцо заворожил ее своим взглядом, она не могла отвести от него глаз.
– А ты в этом уверена, Лорен? Потому что я не хочу тебя ни к чему принуждать.
– Но что необычного в моем желании посетить твою квартиру?
Он улыбнулся:
– Да, bellissima, конечно, ничего. Хотя оба знали, что это не так.
И действительно, из его окон открывался самый прекрасный вид, и обставлена квартира была со всевозможной роскошью.
– А вот теперь настало время шампанского, – сказал он, – чтобы закончить вечер.
Он налил по бокалу, поставил на стерео пластинку Билли Холлидея и открыл объятия.
«Сердечная боль по утрам» звучала серенадой, и она вдруг подумала о Нике. Затем закрыла глаза и позволила Лоренцо обнять ее. Они танцевали медленно, и тела их тесно прильнули друг к другу.
«Интересно, что сейчас делает Оливер?
Ха! Конечно, работает. Что же еще?
И ты его никогда не любила, Робертс. Зачем же вышла за него замуж?
Ну, это никого не касается».
Она чувствовала пальцы Лоренцо сквозь тонкую ткань, и когда он начал расстегивать «молнию» на платье, она ему не помешала. Он спустил платье с плеч и опытной рукой расстегнул лифчик.
Она знала, что сейчас изменит мужу, но уже не могла с собой совладать.
71
Арета Мэй так уставилась на Синдру, словно увидела привидение.
– Мама? – сказала тихо Синдра, пораженная тем, какой худой и изможденной оказалась мать. – Мама, это я, Синдра.
Арета Мэй недоверчиво покачала головой.
– Нам можно войти? – спросила Синдра, стоя в дверях.
– О, девушка, смотри-ка, – сказала Арета Мэй тихим дрожащим голосом. – Какая красивая.
Лицо Синдры просветлело:
– Да, мама, вы так думаете? Вы так действительно считаете?
– Да, надо было шлепать тебя как следует по заднице, – сказала Арета Мэй, обретя спокойствие.
Она уставилась на Ника:
– Ну а ты, что ты можешь о себе сказать? Иисусе! Он словно опять стал подростком.
– Вот мы приехали посмотреть, где вы и что вы, – промямлил он.
– Я бы оставила вам адрес, если бы знала заранее, что вы собираетесь пожаловать, – ответила она язвительно. Все было, как прежде.
