– Успокойся, Мег. Я и понятия не имела, что он будет здесь.
– О, конечно, ты не имела и понятия! Ты слишком занята своей помолвкой, чтобы замечать что-нибудь или кого-нибудь. А что я, по-твоему, должна чувствовать!
– Мег, – сказала Лорен терпеливо. – Три недели прошло после вашего свидания. Забудь об этом.
– Тебе легко говорить. А поставь себя на мое место, – ее голос звучал почти истерически. – Ведь он, по сути дела, меня изнасиловал.
Лорен обеспокоилась:
– Ты мне этого не говорила. Ты сказала, что он расстегнул твой лифчик и испортил юбку. Ты не рассказывала, что он пытался тебя изнасиловать. Потому что, если он пытался, ты должна бы заявить в полицию.
– Теперь это слишком поздно.
– Если это действительно было так, то никогда не поздно. Мег сморщилась.
– Я его ненавижу, – закричала она.
– И я тоже, – сказала Лорен, ведь она всегда была готова оказать поддержку подруге. Хотя честно говоря, Лорен не могла сказать, что ненавидит Ника – ведь она его не знала.
Конечно, она знала, что у него зеленые глаза. И черные кудрявые волосы. И красивый подбородок. И походка совсем как у Джеймса Дина.
Еще она знала, что он работает по субботам на бензоколонке, что подружился с Джои Пирсоном и почти каждый вечер встречается с Дон Ковак.
Да, она находила его загадочным и привлекательным, но об этом незначительном обстоятельстве она не могла сказать Мег, она должна держать язык за зубами.
– Тебе нравится вечеринка? – спросила она, чтобы поддержать разговор. Глаза у Мег сузились. Она взяла стакан разбавленного водой пунша.
– А как ты назовешь своего первенца, Сток-младший? – спросила она злорадно.
– Нет, конечно, если родится девочка, – ответила Лорен, мило улыбнувшись, и подошла к родителям, которые, по-видимому, просто наслаждались жизнью, получив возможность лизать кое-что всему браунингскому семейству.
Дон на вечеринку не приглашали. Во всяком случае, в официальном списке приглашенных она не значилась.
– Вот сюрприз, – приветствовала она Ника, приехав незадолго до полуночи в машине, битком набитой ее друзьями в кожаных куртках, у которых был такой вид, словно они все выскочили из «Вестсайдской истории». – Сток велел мне приехать попозже.
Эти ребята отличались от детей состоятельных родителей. Они были грубее, старше, курили марихуану, употребляли алкогольные напитки и на полную катушку запускали музыку Джоплин и Хендрикса.
Ник с ними не очень сошелся, но благодаря Дон он был знаком почти со всеми, они считали его своим.
За машиной следовали шесть-семь мотоциклов. Дон пригласила и своих друзей из Рипли.
– Привет, Ники, – она лизнула его в ухо, стараясь засунуть кончик языка поглубже. – Вот теперь вечеринка пойдет как надо. – Отведи машину и впусти нас.
– Да, давай, мужик, – поощрил его Джои. – Теперь уже мало приезжают, и я возьму все на себя.
– Но я не хочу тебя нагружать, – начал Ник.
– Иди, иди, завтра разделим все чаевые.
А, собственно, почему и не войти? Если Дон пригласили, он тоже может увязаться как ее дружок. Он ничем не хуже, чем все эти вновь приезжие ханыги.
И они ворвались шумной толпой, предвкушая возможность хорошенько повеселиться.
Сток, окруженный своими футбольными дружками и уже сильно пьяный, приветствовал их.
– Привет, мой желанный, – сказала Дон, весьма соблазнительная в своем сильно открытом джемпере и короткой юбке. И потерлась носом о его нос. – Это просто преступление, что ты нас покидаешь.
Сток хрипло засмеялся, подмигнул и рыгнул:
– Давайте, запускайте диско. И ты, Дон, возьми это на себя, чтобы все было как следует.
– Обязательно, мой красавчик, все, что пожелаешь. Я знаю, что говорю: все, что пожелаешь.
Он быстро высунул язык и непристойно стал вращать им:
– Я бы этого хотел.
Его друзья ржали. И Дон засмеялась тоже.
А Ник пошел в буфет. Значит, Сток спал с ней. Ничего удивительного.
Он выпил пива прямо из бутылки и внимательно огляделся вокруг. Да, красиво, как на выставке, и все стоит больших денег – и тент, и полный бар, много столиков и стульев и цветов полно, и всякой прочей чепухи. Была даже танцевальная площадка, куда Дон тащила теперь Стока, а парень, запустивший диско- музыку, согнал с насиженных мест трех музыкантов и дал на полную мощность импровизацию на тему роллинг-стоуновского «Сэтисфэкшн».
Последние из взрослых гостей поспешили к выходу. Дафна и Бенджамин Браунинг ушли давно.
