мог ошибиться, увидев эти ковбойские сапоги. Рис Уэбстер был мертв. Мертв бесповоротно.
– Благодарю тебя, Господи, – прошептала она и тихо пошла к своей машине.
87
– Я не знала, что ты умеешь управлять самолетом. Он включил автопилот и поднял руки:
– Смотри, ничего не делаю, руки свободны.
– Очень смешно, – сказала она строго.
– Эй, – и он перехватил ее взгляд своим, зеленым и пристальным, – я давно не говорил тебе, что люблю тебя?
– Ник…
– Ага?
– Пожалуйста, перестань, – умоляюще сказала она.
– Что перестать? Тебя любить? Очень жаль, но я, по-видимому, не смогу исполнить твое желание.
– Нет, сможешь.
– Каким же это образом? Она опустила глаза.
– Есть вещи, о которых я тебе никогда не рассказывала.
– Какие вещи?
Она отвернулась, глядя из окошка на чистое голубое небо, и решила сказать ему все откровенно, чтобы покончить со всем этим навсегда.
– Ник, – сказала она, запинаясь, – когда ты уехал из Босвелла… я была… ты оставил меня беременной.
– О Иисусе, Лорен, я не знал…
– Я знаю. Я пошла в трейлерный парк, чтобы рассказать тебе, – это было, наверное, на следующий день после твоего отъезда. Там был твой отец…
– Да? – У него появилось ощущение, что сейчас он услышит что-то неприятное.
– Он… пытался наброситься на меня, – продолжала она, – и я… я ударила его ножом. Затем начался ураган, и я больше ничего не помню. Когда я очнулась на траве, трейлера не было. Город был разрушен, мои родители погибли. Меня послали к родственникам в Филадельфию. Вскоре после того, как я к ним приехала, они заставили меня сделать аборт. – Глаза у нее наполнились слезами. – Ник, они заставили меня убить нашего ребенка.
Она впервые заговорила об этом с кем-то еще и почувствовала невероятное облегчение. Теперь это была не только ее тайна, и бремя давило не только ее плечи.
– Но я же ничего не знал, – сказал он, – если бы я только знал, я бы ни за что не уехал. И мы что- нибудь придумали бы. Иисусе, Лорен, я даже не знаю, что тебе сказать, вот только, что я тебя люблю. Я всегда тебя любил и всегда буду любить. Я горюю, что так получилось. Мне больно, что меня не было с тобой, и ты через все это прошла одна.
Все эти годы она думала, что он рассердится, что будет винить ее за то, что случилось. А он, единственный из всех, горевал с ней вместе.
– Но я убила нашего ребенка, Ник, – крикнула она. Вдруг он не понял, о чем она говорит.
– Иди ко мне, любимая, – сказал он, обнимая ее, – у тебя же не было выбора. Ты же была так молода – мы оба были молоды. И ты сделала, что тебя заставили, поэтому перестань себя винить.
Как хорошо ей было в его руках! Она чувствовала мир в душе. Да, вот где ее место на земле.
– А что касается Примо, – сказал он, крепко обнимая ее, – то он погиб от ран, полученных во время урагана, и от ушибов головы. Таково было медицинское заключение.
– Да?
– Точно. Я справлялся.
– Все эти годы я думала, что убила его.
– Но почему же ты раньше мне не сказала?
– Потому что…
– Потому что – что?
– Не знаю.
– Ты сумасшедшая. Но я люблю тебя.
– Ник, – сказала она неуверенно, словно опять была юной Лорен.
– Да?
– Я тоже тебя люблю. Он ухмыльнулся:
– И что теперь мы будем делать?
– Мы будем вместе.
– Неужели будем?
