«Как я могу его отдать, если она сюда не заглядывает», – подумала она.
Ник пометил «лично» и «срочно». Если Лорен в скором времени не появится, может быть, попросить Мег передать его?
Луиза поставила письмо торчком, чтобы не забыть о нем, и вернулась на кухню.
Школьный секретарь позвонила Джейн. Робертс в час дня:
– Миссис Робертс, весьма сожалею, но должна сообщить вам, что, по-видимому, Лорен отсутствует опять. Она была утром, а сейчас, очевидно, ушла.
Джейн поджала губы:
– Вы хотите сказать, что ее нет в школе?
– Да, миссис Робертс. К сожалению, я должна также предупредить вас, что если она и впредь будет вести себя подобным образом… Ну, я не хочу сейчас говорить вам о последствиях…
– Благодарю вас, – Джейн положила трубку и немедленно набрала телефонный номер мужа. Никто не отвечал.
Ну почему Лорен заставляет ее переживать такое? Неужели недостаточно, что ей пришлось пережить унижение, когда Браунинги порвали с нами? Образцовая жизнь Джейн рушилась на глазах, и этого она не могла допустить.
Она схватила ключи от машины и бросилась вон из дома.
Лорен бежала по Главной улице, и контора отца осталась позади. Так она добежала до остановки.
А перед глазами неотступно маячил отец, голый, торчком сидящий на Элоизе и занимающийся этим.
Теперь ей понятно, почему родители вечно ссорятся. У отца любовная связь, и мать, очевидно, его подозревает.
«О Господи! Неужели это тот человек, который учил ее, как жить честно и достойно? Человек, которого она так уважала, нет, почитала?»
Ей хотелось плакать, но слезы не шли. «Бедная мамочка! – с тоской подумала она. – И я тоже бедная».
Сбивчивые мысли давили мозг, ей казалось, что голова вот-вот лопнет.
На остановке притормозил автобус, и она прыгнула на подножку. Она знала, куда направляется. Она просто должна увидеться с Ником, только с ним она могла сейчас говорить. Он единственный в мире, которому она доверяет.
В автобус поднялись две женщины и уселись напротив.
– Я только что разговаривала с сестрой, – сказала одна из них, растрепанная блондинка, – она мне сказала, что у них в Рипли была сильная гроза.
– Да? – спросила вторая без особого интереса. Она была беременна и плохо выглядела.
– Слышала, говорят, надо ожидать и в наших местах ураган? – спросила блондинка.
Беременная покачала головой:
– Нет, вряд ли, день сегодня прекрасный, нам повезло. Лорен отключилась. Ее жизнь вконец испорчена, а женщин интересуют такие пустяки, как погода.
«Что же ей делать? Вот в чем вопрос. Что ей предпринять?»
Примо достал пятидолларовую бумажку, скатал ее в тугую трубку и попытался всунуть ее Луизе в вырез платья.
Она хлопнула Примо по руке и свирепо посмотрела на него:
– Какого черта! Вы что это делаете?
– Даю тебе кое-что на чай.
– Эй, мистер, заберите свои деньги и воткните их себе в… – она запнулась, увидев, что Харлан смотрит во все глаза. – А, да ладно!
Примо встал и заковылял к двери. Харлан схватил несколько чипсов, просыпавшихся из корзинки на стойке бара, и последовал за ним к фургону.
– Видел шлюху, – сказал Примо злобно. – Женщины, запомни мои слова, – все проститутки. Советую тебе никогда с ними дела не иметь. Запомни! – Он открыл банку с пивом и сделал пару больших глотков, а затем подал банку мальчику. – А ну-ка, попробуй, – скомандовал он.
– Не хочу, – ответил Харлан, ковыряя носком ботинка асфальт.
– Попробуй, – повторил Примо, – будь, черт возьми, мужчиной.
Харлан неохотно взял банку, немножко отпил и закашлялся.
Примо захохотал и сграбастал банку. Он чувствовал себя во всеоружии. Он готов был действовать. Ему хотелось кого-нибудь уложить.
– Элоиза, ты не виновата, – твердил Фил Робертс, пытаясь ее успокоить.
Уже одетая, с пылающими от стыда щеками, она сидела на кушетке и рыдала в крошечный, обшитый кружевцом, платочек:
– Но она обо всем расскажет твоей жене, я знаю, что расскажет.
