Солнце уходит

Солнце уходитъ

Солице уже не гр?етъ и не сіяетъ, оно ласкаетъ землю и въ каждомъ прикосновеніи его чувствуется грусть и н?га.

Выдался чудный, ясный осенній день. Земля еще живетъ: посл?дними усиліями высылаетъ она къ солнцу зеленые всходы; дубы держатъ листву и высятся темные и т?нистые; кое-гд? пестр?ютъ запоздалые цв?ты; но не стало у природы могучей силы молодости, не стало полноты жизни и счастья, которыми дышетъ, которыми до края переполнена весна.

Солнце изм?няетъ. Оно уходитъ въ другія страны, другимъ готовитъ оно свои жгучія ласки, а та, которую еще такъ недавно живило оно, та остается печальной, съ смертельнымъ холодомъ въ сердц?, съ безсильными порывами любви и горя.

Уже не разъ наступали холода, но опять и опять выпадали теплые, ясные дни: солнце медлитъ и природа разыгрываетъ сцены вс?хъ перипетій любви и изм?ны. О, эта любовь!

Она не уходитъ разомъ, не передается свободно, безъ мукъ и сожал?ній: исчезая, она оглядывается на пережитое, ярко вспыхиваетъ въ немъ, какъ искра въ пепл?.

Когда холодъ перемежается съ тепломъ, когда лучи не гр?ютъ, а только скользятъ и ласкаютъ, тогда — прости, любовь!.. прости, солнце!..

Золотятся клены крупными лапчатыми листьями, красн?ется рябина, печально осыпаются свернувшіеся листья осинъ. Л?съ словно замеръ, затихъ онъ и не дышетъ, и не радуется св?тлому дню, и не тянется къ небу; сосредоточился онъ весь въ самомъ себ?, въ своей тихой грусти и медленно роняетъ листъ за листомъ, какъ слезы объ отжившемъ счасть?.

Чутко насторожился воздухъ: падаетъ ли мертвый сучекъ, ползетъ ли букашка, присаживается ли въ в?твяхъ и снова вспархиваетъ птица, — ни звука, ни шороха не пропадаетъ въ немъ. Не стало у земли молодой беззаботности, не стало былой ув?ренности въ себ?: встревоженная, ревнивая, напрягла она слухъ, затаила дыханіе…

Когда все, все въ себ? и кругомъ говоритъ объ утрат? счастья, когда сознаніе этой утраты проникаетъ въ душу и, казалось бы, не оставляетъ сомн?ній, — какъ жаждетъ тогда душа этихъ сомн?ній! Какъ страстно хочетъ обмана! Какъ упорно ищетъ возврата того, что сама признала невозвратнымъ!

Яснымъ, безмятежнымъ склоняется солнце къ западу и осв?щаетъ пестрыя макушки задумчиваго л?са. Прощальнымъ поц?луемъ скользятъ его лучи, проникая сквозь пор?д?вшую листву, ласкаясь и н?жась. И вспыхиваютъ огнемъ верхушки рябинъ и клёновъ, трепещетъ листва осинокъ, изъ конца въ конецъ озареннаго л?са проб?гаетъ легкое счастливое содроганіе.

— «До завтра!»

Но завтра… завтра встанетъ оно еще бол?е холоднымъ и чуждымъ, завтра скроется оно еще раньше, завтра ласка его будетъ еще небрежн?е и короче.

Солнце с?ло. Быстро темн?етъ небо, быстро окутывается земля въ непроницаемый мракъ. Это тотъ мракъ, гд? такъ любитъ таиться печаль, гд? горе развертывается шире и порывист?й, гд? слезы льются обильн?е и разъ?даютъ душу…

Осеннія ночи!

Когда изъ жизни еще полной силы и жажды счастья уходитъ лучшая радость — любовь; когда возврата ей н?тъ, а жить безъ нея неч?мъ, неужели еще непонятны тогда длинныя, темныя, тоскливыя осеннія ночи?..