— Я тебя не поучаю. Просто пытаюсь втолковать, что полезно иногда прислушаться к доброму совету.
— Какой вы чопорный, Джанни.
— Мне жаль, если тебе так показалось.
София пожала плечами и откинулась в кресле.
— Между прочим, утром я звонила маме.
— Неужели?
— Да. Решила, что ей будет приятно, если я подам голос. О прыжке в бассейн с восьмого этажа, конечно, ничего не сказала.
— И правильно, это бы ее точно не обрадовало.
— В общем, она хочет, чтобы я ехала домой.
— А ты?
— Ну она, вообще-то, сказала, что там какая-то срочность, связанная с моим отцом.
— Он что, заболел?
— Да нет. Мама сказала, какая-то там ситуация возникла…
— Что еще за ситуация?
— Откуда мне знать? Мою маму разве поймешь? Вы бы в нее сразу влюбились, до беспамятства. Она блондинка. Потрясающей красоты.
— С чего ты взяла, что я бы непременно влюбился в красивую блондинку?
— В Дэни мужики всю дорогу влюбляются, — заявила София. — Она раньше танцевала в Вегасе. Очень была популярна.
— Твоя мама?
— Да. Только ей уже за пятьдесят.
— Как только доберемся до Рима, пройдешь фотопробы, и я тебя тут же отправлю домой. Подходит такой вариант?
— Конечно. Ведь если пробы вам понравятся и вы надумаете меня взять — я всегда могу снова в Рим прилететь.
— Отлично.
— Значит, договорились. Вы мне купите билет домой, а папа вам компенсирует. Он вообще-то жутко богатый. Наверное, не меньше вашего.
— А чем твой отец занимается?
— Хороший вопрос, — пробормотала София, только сейчас осознав, что, в сущности, понятия не имеет, чем занимается Майкл. — Инвестиции, что ли… Недвижимость, торговые центры — ну, в этом роде.
Джанни внимательно посмотрел на нее и усмехнулся.
Винсент решил все-таки поехать за женой — пока еще женой — и, может быть, заодно проучить Энди Дейла. Он же его предупреждал! Неужели так ничего и не понял? Кретин! А Дженна?.. Один раз он ее уже сегодня выручил. Придется выручать во второй. Глупость какая! Зачем ему эта головная боль?
Винсент твердо решил, что после сегодняшних приключений Дженна может убираться восвояси. Он ей больше не защитник.
ГЛАВА 55
Майклу позвонили посреди ночи. Он был в коннектикутском доме один, поскольку Стелла теперь жила с любовником. Его это не слишком огорчало: они со Стеллой охладели друг к другу задолго до ее ухода. Развод был неизбежен. Но прежде чем планировать будущее, надо было все в голове разложить по полочкам. Мэдисон с ним не разговаривала — никак не могла пережить его откровений. Дэни он сам уже какое-то время не звонил, так как, говоря по совести, не был уверен, что хочет что-то изменить в их отношениях. А стоит ей сказать об уходе Стеллы — и надо будет принимать решение. София болтается где-то в Европе. У одного Винсента, кажется, все в порядке: молодая жена, прибыльный бизнес…
Звонили, чтобы сообщить, что Вито Джованни скончался. Майкл воспринял известие как личное горе. Не верилось, что Вито больше нет, — этот человек всегда занимал очень большое место в его жизни.
Майкл сел в машину, приехал в город и поселился в отеле. Наутро он встал спозаранку и прямиком направился в дом Джованни. Ему навстречу вышла Вестерн с заплаканными глазами.
— Славный был старик, — всхлипнула она. — Мой Вито всегда ко мне хорошо относился.
— Я знаю, Вестерн. — Майкл обнял ее за плечи. — Он тебя очень любил, — утешал Майкл.
— Что мне теперь делать — ума не приложу. Наверное, надо кому-то позвонить?..
— Не беспокойся, — сказал Майкл. — Я все возьму на себя. И сделал, как обещал.
В день похорон объявились двое незваных гостей. Мейми и Кощей. В свои семьдесят с хвостиком Мейми все еще пыталась выглядеть подростком. На ней был ярко-голубой костюм с мини-юбкой, крашеные волосы с секущимися концами были высоко взбиты, на лице толстым слоем лежала косметика, и вся она, обвешанная бриллиантами, сверкала, как новогодняя елка.
Кощей, такой же угрюмый, как и всегда, тоже выкрасил волосы, и теперь одна черная, как гуталин, прядь была зачесана через темя, чтобы скрыть лысину. Кроме того, он намазался каким-то тональным кремом, имитирующим загар, и его физиономия светилась, как апельсин. Вид был нелепейший. Парочка производила весьма странное впечатление.
Народу на похороны пришла тьма — у Вито было несчетное количество друзей, деловых партнеров, знакомых, и все жаждали воздать ему последние почести.
Майкл сразу заметил Мейми с Кощеем и сделал все, чтобы с ними не столкнуться.
Однако Мейми это не смутило, и на выходе из церкви она его перехватила.
— Майки! — воскликнула она, кокетливо глядя на него густо подведенными глазами из-под накладных ресниц. — Малыш Майки!
Неужели она забыла прошлое? Забыла, что имеет самое непосредственное отношение к смерти его матери, а может, и к убийству Бет?
Майкл попробовал свернуть, но Мейми схватила его за руку своей костлявой пятерней. Длинные пальцы были все, как один, украшены кольцами.
— Не смей уходить, когда я к тебе обращаюсь!
— В чем дело? — спросил он ровным, негромким голосом — ему не хотелось устраивать скандала на похоронах.
— Нам нужно уладить вопрос с деньгами, которые Вито мне обещал.
Настал миг его триумфа!
— С какими деньгами? — с непонимающим видом спросил Майкл.
— С теми, которые ты для него пристроил, — сказала она, злобно уставившись на него.
— Понятия не имею, о чем ты говоришь.
— Не надо со мной шутить, Майкл, — предостерегла Мейми. Она говорила таким тоном, словно перед ней стоял пацан, каким она знала его сто лет назад.
Он стряхнул с себя ее руку и очень тихо, так, чтобы никто не слышал, произнес:
— Пошла ты, Мейми!
Кощей отыскал его у стойки портье.
— Насколько я понял, вы с Мейми побеседовали? — бесстрастно спросил он и провел пальцем по длинному тонкому шраму на щеке.
Майкл посмотрел на него в упор, но не произнес ни слова. Как же он ненавидел этого подонка, который застрелил его мать и оставил его сиротой!
— Отдай деньги — не то пожалеешь, — зловещим тоном объявил Кощей.
— Я тебе повторю то же, что сказал Мейми, — ответил Майкл, едва сдерживая гнев. — Я не понимаю, о чем идет речь.
— А ты все такой же упрямый идиот. — Кощей в недоумении покрутил головой. — Гони Мейми ее деньги, не то увидишь, что будет.
— Ой-ой-ой! — насмешливо произнес Майкл. — Угрожаешь? Что ты мне теперь можешь сделать?
Глаза у Кощея были как два кусочка льда. Мертвые глаза.
