же ему делать?! Оставить здесь? Убить? Что? Ствол автомата вновь качнулся, опускаясь ниже, и та поняла. Рухнула на колени, сложила умоляюще руки на груди, прорыдала:
— Пощади!!!
— Выходи.
Подползла на коленях к выходу, протянула руку, ухватилась за борт, медленно, не делая резких движений, спустилась на асфальт. Джаб вновь глухо зарычал, демонстрируя пленнице громадные клыки, которыми он раскусывал одним махом коровью голень. Мол, не дёргайся. Всё равно бесполезно… Михаил спокойно отвязал верёвку от машины, затем обмотал ей послушно протянутые тонкие запястья. Чуть отвёл пленницу назад, от машины, затем просто выстрелил в асфальт. Бензин вспыхнул моментально, и через несколько минут жирный столб чёрного дыма взвился в воздух. Цвет от пожара был словно души мертвецов…
Велосипед он подбирать не стал. Не везти же её на раме? Лучше прогуляюсь. Успокоюсь немного. Да и подумаю, что с ней делать…
Глава 7
Сзади послушно шоркали подошвы щегольских «казаков», а парень спокойно шёл, ведя добычу на верёвочке и ломая голову над тем, как поступить с нежданным трофеем. Что она подкрадётся сзади и огреет его булыжником по голове, опасаться не стоило. Последним в тройке идущих по дороге неспешно трусил Джаб, время от времени демонстрируя свои громадные клыки, отбивающие напрочь все попытки попытаться что-либо сделать его хозяину. Вот и КПП, точнее, остатки от будки. Площадь. Застывший неподвижной громадой «Урал». Подойдя к кабине, открыл дверцу, вытащил из-под сиденья ещё один моток тонкой верёвки, пленница неподвижно застыла на месте, но послушно тронулась за ним, когда он натянул поводок. Открыл дверцу кунга, дёрнул трос, приказывая подняться внутрь. Когда людоедка оказалась внутри, плотно примотал ей руки, а вторым куском троса ноги к стойке откинутого сиденья. Затем вышел на улицу, влез в кабину, тронулся, так и не решив ничего…
Хорошо, что нашёлся пустой мешок. Думал, они все истлели за это время, мелькнула мысль в голове, когда он встряхивал тару из-под удобрений, выколачивая остатки пыли. Наконец белые облака перестали уноситься прочь. Тогда вновь открыл кунг, влез внутрь, напялил мешок на щегольскую белую таблетку- шапочку. Та промолчала. Видно, поняла, что это просто мера предосторожности. Плотно обмотал её талию верёвкой поверх мешка, чтобы не слетел, затем подхватил на руки, от чего та пискнула и вся напряглась, спустился вниз. Затем перенёс её на ожидающий возле плавучего причала катер, спустил в пассажирский отсек, снова привязал к намертво привинченному к палубе столу. Сам поднялся наверх в рубку. Дизель послушно ожил, забурлила вода под кормой, заплевалась помпа. Михаил возвращался домой…
— …Эй, ты там живая?
Из-под мешка донеслось неразборчивое мычание, и парень удовлетворённо кивнул головой — дышит. Отчего-то показалось, когда увидел неподвижное тело, что пленница задохнулась. Ну ничего. Смерть ей ещё несбыточной мечтой покажется. Злорадно усмехнулся, спустился вниз, легко закинул на плечо, вытащил наружу, спрыгнул на причал, где ожидал второй его грузовик — «ЗиЛ». Почему-то подумал, что стоило бы ещё в соседнем сарае поставить мотоцикл. А то уж больно расточительно на грузовике постоянно кататься. Взял мысль на заметку. В это время с дальнего конца длиннющего причала показалась целая делегация, несущаяся к нему во всю прыть: подруга Джаба с потомством — четвёркой здоровых уже меховых комков. Приблизившись, весело залаяли и затявкали, с любопытством обнюхивая неподвижно застывшую под своим мешком людоедку. Потом внезапно Дара глухо зарычала, шерсть на её загривке вздыбилась, она рявкнула, и щенки пулей отлетели от ног людоедки. Собака припала к земле, явно готовясь броситься на девчонку.
— Фу!
Собака услышала, явно нехотя отступила, по-прежнему зло ворча на трясущуюся от страха девушку. Михаил усмехнулся:
— Даже собаки ненавидят людоедов… Двигай!
Толкнул её в спину, она неуверенно сделала шаг и тут же споткнулась. С криком упала на доски, охнула от боли. Ухватив её за руку, чуть выше локтя, легко вздёрнул на ноги:
— Поднимайся, тварь!..
Затащил её в открытый кузов грузовика, туда же закинул щенков. Взрослые собаки запрыгнули сами. Мотор послушно ожил, и машина поехала прочь от бухты. Путь был недолгим, всего-то минут двадцать, и вот уже он возле своего подземелья. Загнал машину под навес, выгрузил всех пассажиров. Куда же девать эту?.. Взгляд упал на кучу земли, и он хлопнул себя по лбу — отличное место! Видно, перед эпидемией военные собрались что-то строить или монтировать. Даже выдолбили в камне глубокую, но узкую яму диаметром метра четыре и глубиной метров шесть. Попадёшь туда — ни за что не выберешься без верёвки или лестницы! Самое место для этой твари! А подохнет — там и закопаю…
— Стой здесь! Джаб! Стеречь!
Выросший словно из-под земли пёс рыкнул, давая знать, что понял команду. Парень быстро прошагал к калитке, сделанной, чтобы не распахивать постоянно громадные массивные ворота, прикрывающие вход в шахту, вошёл внутрь. На стене как раз висела лёгкая металлическая лестница из алюминиевых трубок. Сдёрнул её с крючьев, вышел на улицу. Её длины хватило точно до дна. Размотал верёвки, освобождая пленную. Та оказалась вся в пыли от всё-таки оставшегося в мешке, несмотря на тщательное вытряхивание, мусора. Толкнул к яме:
— Лезь.
Она несмело приблизилась к краю, заглянула вниз, потом с ужасом взглянула на Михаила:
— Ты…
— Лезь, кому говорю!
Выдернул из кобуры, всегда висящей на ремне, «стечкин», та всхлипнула, послушно шагнула к лестнице, начала спускаться. Оказавшись на дне, задрала голову, глядя на него снизу…
— Ну вот тебе и обиталище…
Рывком выдернул лестницу вверх, затем издевательски помахал ей рукой:
— Спокойной ночи. И — приятных сновидений.
Затем зашагал к своей шахте… Оказавшись дома, прошёл в отсек, где жил с Ю, сел на кровать. Долго смотрел на те вещи, которые принадлежали ей, не замечая того, что из глаз беззвучно текут слёзы…
Проснулся уже поздно. Солнце миновало полуденную отметку и перевалило на вторую половину дня. Привёл себя в порядок, тщательно помылся под душем, потом прошёл в столовую, быстро приготовил себе завтрак, поел. Нужно что-то делать. На аэродроме осталось топливо и оружие. Авиационная пушка на катере, если что, поможет ему отбиться. Значит, нужно снова ехать на Большую Землю… Баул с инструментами полетел в кузов грузовика. Туда же — портативная лебёдка, которая приводилась в действие собственным бензиновым мотором, стальные тонкие тросы, различные хомуты и стяжки. Словом, всё то, что понадобится при разборке чего-либо на запчасти. Джаб выбрался из будки, где снова жил со своим мохнатым семейством, как только снаружи потеплело, подошёл к хозяину, вытянул вперёд передние лапы, прогнулся, завилял хвостом. Радостно гавкнул. Парень потрепал его за густую гриву, почесал за ушами, тот счастливо жмурился.
— А чего твоя половина не подходит?
Пёс, словно понял вопрос, мотнул головой в сторону будки. Парень подошёл чуть ближе и услышал дружное чмоканье. Всё понятно — сеанс кормёжки. Кормёжки… О чёрт! Молнией метнулся к яме, хвала богам! Эта была на месте. Скорчилась в одном из углов, и было видно, что ночь ей далась очень нелегко. Во всяком случае, трясло её изрядно. Да так, что заметно даже сверху.
— Блин… Воды-то можно было ей дать…
Пришлось возвращаться обратно. Через силу насыпал в маленький мешочек армейских сухарей, налил в обычный трёхлитровый бидон воды из-под крана. Запихал всё в противогазную сумку. Хватит с неё. Отнёс приготовленное к входу, оставил возле калитки, вернулся вниз. Взял в каптёрке два обыкновенных
