быка.
Всем уже было понятно, что правый руль — категория политическая, а значит, подходящая для использования в пиар-целях. В начале 2006 года камчатских праворульщиков успокаивал лидер думской фракции «Родины» Рогозин. В Приморье с резкой критикой своего однофамильца Олега Морозова (вице- спикера Госдумы, единоросса, представителя автопромышленного Татарстана) выступил депутат краевого заксобрания Николай Морозов. Пресс-релиз так и был озаглавлен — «Морозов против Морозова». К осени 2006, когда проходили очередные выборы в приморское Законодательное собрание, защита правого руля стала популярной разменной монетой в политической борьбе. В условиях хронической усталости от правых и левых лозунгов единственной безусловной ценностью для приморцев остался именно правый руль. Редкий местный политик, агитируя за свою кандидатуру, не добавлял к привычному винегрету из динамичного экономического развития и эффективного социального обеспечения клятву до последней капли бензина отстаивать в нелёгкой битве с Москвой наши автомобильные интересы. Руководители созданных в борьбе за право руля общественных организаций наперебой баллотировались с переменным успехом в различные органы власти, тем самым сделав автомобилизм фактором политической жизни Приморья.
Более того, накануне вышеупомянутых выборов в приморский парламент правым рулём озаботились политики уже федерального масштаба. Лидер «Патриотов России» Семигин, прибыв во Владивосток, обязался приложить все усилия к тому, чтобы вообще отменить для приморцев пошлины на ввоз подержанных «японок». Глава ЛДПР Жириновский пообещал лично растаможить во Владивостоке автомобиль и перегнать его хотя бы до Хабаровска. Когда этот перегон сорвала необходимость корпеть в Москве над проектом бюджета, брошенную Владимир Вольфычем эстафетную палочку подхватил лидер «Народной воли» Бабурин, сумевший-таки пройти во Владивостоке необходимые таможенные лабиринты. Сайт приморского «Яблока» украсился заявлением вождя данной партии Явлинского, возгласившего: «Мы за правый руль!» Оно и понятно: не за левый же агитировать «правым».
Непредсказуемо повёл себя лишь непрошибаемый лидер КПРФ Зюганов. Приехав во Владивосток, он вдруг заявил, что правый руль следует запретить. Думаю, что это была скорее оговорка, вызванная девятичасовым авиаперелётом, нежели последовательное отстаивание левых идей. Для политика делать в Приморье подобные заявления — хуже, чем плевать против ветра.
Рассуждая об особенностях политического поведения человека разумного, нельзя не рассмотреть в режиме лирического отступления удивительную на первый взгляд эволюцию взглядов Михаила «два процента» Касьянова. В 2002 году он, будучи премьер-министром России, выступал за повышение пошлин на ввоз иномарок. Цитирую информагентства: «В настоящее время, отметил Касьянов, существует несколько проектов, однако после ознакомления с инвестиционным режимом стоит говорить о введении заградительных барьеров на импорт новых и подержанных автомобилей». Ещё: «По словам премьера, большинство аварий происходит именно со старыми иностранными авто 10–12 лет. “Для них нужно ввести повышенные пошлины, чтобы хлам не заполнял дороги”, — отметил премьер-министр. Повышение пошлин предусмотрено концепцией развития отечественной автомобильной промышленности, которую Касьянов утвердил своим постановлением месяц назад».
А вот Касьянов разлива 2008 года — уже не премьер-министр, а непримиримый оппозиционер-«другоросс» (сопредседатель «Другой России»): «Безрассудным назвал решение повысить пошлины на ввоз иномарок бывший премьер-министр, лидер общественного движения “Народно- демократический союз” Михаил Касьянов. В интервью “Эху Москвы” он заявил, что полностью поддерживает законные требования граждан, которые протестуют против введения пошлин. Эти пошлины не нужны, — считает оппозиционный политик».
Эволюция Касьянова наглядно показывает, что современные политики — суть артисты, играющие ту или иную роль. От смены времени, места и самой роли меняется её текст. Едва ли здесь уместно говорить о каких-то личных принципах или предпочтениях. Взгляды артиста публику не волнуют. Его дело — убедительно играть доставшуюся роль.
Крепли слухи, что судьбу правого руля правительство окончательно решит уже в декабре того же 2006. Это резко увеличило плотность протестных выступлений в Приморье и других регионах. «Эта акция — предупредительная… Если нас не услышат, мы всколыхнём весь Дальний Восток!» — многообещающе зажигал на площади автодилер и общественник Дмитрий Пенязь.
Может быть, это были последние рудиментарные проявления ельцинской демократии, но тогда всё ещё позволялось. В поддержку правого руля выступали не только «эсеры» или «черепковцы» (сторонники экс-мэра Владивостока, легендарного флотоводца, экстрасенса и изобретателя Виктора Черепкова), но пока ещё и единороссы из «партии власти». «Своим участием Приморское региональное отделение партии выразило солидарность тысячам владивостокцам в их праве пользования автотранспортом с правым рулём», — сообщалось тогда в пресс-релизах местной «Единой России». В защиту правого руля выступил сам Сергей Миронов, первое лицо Совета Федерации и «Справедливой России» — альтернативной «партии власти» с лёгким квазиоппозиционным флёром: «Надо успокоить людей… Машина с правым рулём — это оптимальный товар по соотношению цена-качество».
Тем декабрём власти не приняли никакого решения по неправильному правому рулю. Однако в самом конце 2006 года настоящую свинью подложил нам президент Казахстана Назарбаев. Его правительство запретило импорт автомобилей с правосторонним рулевым управлением. Это имело прямые негативные последствия для Приморья как перевалбазы соответствующего товара. Во-первых, у местных дилеров уменьшились объёмы заказов — казахи были серьёзными клиентами. Во-вторых, в приморских портах зависли сотни невостребованных автомобилей. С введением запрета казахи аннулировали свои заказы, а реализовать уже доставленные в Приморье машины на месте во многих случаях оказалось невозможным. Дело в том, что из-за особенностей казахского экспортно-импортного режима через Приморье в Казахстан шли транзитом нерастаможенные автомобили непроходного по российским меркам возраста. Казахам они стали не нужны, а таможить их по нашим правилам было невыгодно. В-третьих, местные прорицатели от правого руля не без оснований рассматривали казахский прецедент в качестве учебного полигона для российских властей. Если в Казахстане, рассуждали они, запрет не приведёт к политической дестабилизации, подобный шаг может быть без труда реализован и у нас. Не исключено даже, что инициативу запрета Астане негласно предложила именно Москва. В пользу этой версии говорит тот факт, что, едва президент Путин примерно тогда же внёс в Госдуму законопроект о выселении российского игорного бизнеса в четыре резервации, как президент Назарбаев поручил своему правительству разработать аналогичный документ и спешно выслать все имеющиеся казино в две изолированные зоны. Ещё до того, как то же самое произойдет в России.
Недюжинные акустические усилия сторон привели к невиданным заторам на дальневосточных таможнях и бурному росту поступлений в федеральный бюджет. Автодилеры и таможенники перешли на стахановский режим работы. Всё это породило парадоксальную версию о том, что критики правого руля во главе с тем же Фёдоровым (в антиправо-рульный клан в разное время приморцы записывали министров Христенко и Грефа, таможенника Жерихова, депутатов Госдумы Плигина и Морозова — перечислять можно долго) на деле являются его глубоко законспирированными лоббистами.
Той же тревожной осенью 2006 года стартовала акция «Правильному президенту — правильную машину!» Автомобилисты, роившиеся на уже упомянутом drom.ru, решили скинуться и приобрести для президента Путина настоящую «японку» — комфортную, надёжную, современную, оснащённую автоматом народную модель. Средства перечисляли на тот самый барнаульский счёт, куда незадолго до этого стекались деньги для Щербинского.
Было решено собрать порядка 250 тысяч рублей, что составляло примерную стоимость нового российского легкового автомобиля. В первое время, подстёгиваемый накалом страстей, сбор средств шёл на удивление бойко. 500 рублей пожертвовал и сам Олег Щербинский, вскоре после своего оправдания променявший несчастливую Toyota Sprinter Marino на Toyota Corolla (естественно, тоже «праворукую»).
Началась дискуссия о том, какую именно машину покупать президенту, как доставлять её из Владивостока в Москву и что делать, если Путин нетактично откажется от подарка. Однозначный ответ был найден только на последний вопрос. В случае отказа от подарка с политическим подтекстом машину или средства от её продажи постановили пустить на благотворительность.
