— Достойный человек должен сделать все возможное для защиты своей семьи, — прибавила Маджи и посмотрела на раненую руку сына.
Снова этот чертов «семейный» козырь. Выбора у Джагиндера не оставалось.
Маджи заняла свое место в зале на украшенном возвышении и призвала домочадцев. Джагиндер сел и принялся вытирать пот со лба. Мальчики пришли, дожевывая картофельные лепешки с начинкой. Савита томно проследовала к софе, где и свернулась калачиком, смежив веки. Парвати и Кандж явились с холодным зеленым шербетом для взрослых и йогуртами
Гулу разместился на полу, стреляя глазами по сторонам. После исчезновения Мизинчика он ощущал неодолимую потребность найти Авни. А теперь, когда Мизинчик нашлась, он не сомневался, что Авни прячется где-то поблизости. Утром он решил во что бы то ни стало ее отыскать. Друзья детства — Хари Бхаи из Дхарави, Бамбар-кар из полиции и Яш из Каматхипуры — с радостью ему помогут.
— Тьма опустилась над нашим домом, — начала Маджи, беспокойно заерзав. — Все началось вчера ночью. Дхир чуть не задохнулся. Мизинчика похитили…
— Милочка пропала, — добавил Нимиш.
Туфан стиснул бедра, надеясь, что его недержание не попадет в этот список. Утром он снова оплошал.
— Я помолилась и получила ответ.
Савита открыла один глаз.
— Четыре ночи в доме не должно быть ни капли воды.
Джагиндер не знал, чем вызвано решение Маджи, но ее план «полного обезвоживания» настолько не укладывался в голове, что он даже фыркнул:
— Сейчас ведь период муссонов, черт бы его побрал.
— Я знаю, — ответила Маджи, сощурившись. — Но нам нужно избавиться от призрака.
— Призрака? — Джагиндер громко выпустил газы, словно его укололи булавкой.
Туфан сорвался с места.
— Теперь-то ты мне веришь? — неожиданно выпалила Савита.
— «То, что однажды убило младенца, теперь поддерживает призрака», — припомнил Нимиш загадочные слова тантриста.
— Но зачем нам от него избавляться? — спросил Дхир, с полным ртом картошки.
— Тантрист предложил нам еще один выход, — сказала Савита, выпрямляясь.
— «Заглушить боль ее космической противоположностью, — вновь процитировал Нимиш. — И когда-нибудь она уйдет сама».
Все с недоумением посмотрели на него.
— Любовь, — пояснил Нимиш, — это космическая противоположность боли.
— Так давайте ее просто полюбим! — воскликнула Савита, благодарно сжав руку сына.
Джагиндер расхохотался.
— Это приличный индуистский дом, — сказала Маджи.
— Приличный? — Настал черед смеяться Савите.
— Вам
— Нет уж, только без меня, — заявил Туфан.
— Ну пожалуйста, — сказал Дхир. — Почему бы нам не попробовать?
— «Почему, почему»! — Джагиндер резко вскочил с дивана и шлепнул сына по голове. — Да потому что ты чуть не погиб, дурачок несчастный!
— Посмотрите, сколько уже неприятностей от вашего привидения, — сказала Маджи. — Если мы сейчас отступим, оно возьмет верх! И что тогда?
— Это всего-навсего младенчик! — в отчаянии вскрикнула Савита. — Ее никто не воспитывал! Я научу ее, как себя вести!
— Совсем рехнулась? — Джагиндер свирепо глянул на жену. — Не ешь чеснока — хорошо, твое дело. Каждое утро ставишь пацанам за ушами чертовы метки — ладно. Развешиваешь над кроватью куркуму — бог с тобой. Но всему же есть предел!
— Это дело решенное, — объявила Маджи. — И я не потерплю твоих дерзостей, Савита.
Невестка униженно закусила губу. Низменное стремление зрело в глубине ее груди, откуда по- прежнему безудержно лилось густое белое молоко. «Если через четыре дня, — молча поклялась она, уставившись на свекровь, — ты отнимешь у меня дочь, я отберу у тебя бунгало».
Маджи простерла руку с зажатыми в ней черными шнурками:
— Тантрист дал мне их, чтобы мы обвязали и высушили каждый кран в доме.
— Как же я буду мыться? — крикнул Туфан.
— А я? — подхватил целый хор голосов.
— «Мыться»! — раздраженно передразнила Маджи. — Еще засветло все краны будут закручены на четыре дня.
— Зачем нам всем так мучиться? — Джагиндер шагнул к телефону. — Я зарезервирую номера в «Тадже» на весь срок.
— Стой! — приказала Маджи. — Тантрист сказал, что все, кто был здесь, когда утонул младенец, должны засвидетельствовать кончину призрака.
— Мне придется пропустить уроки? — спросил Нимиш, думая о том, что надо вернуться в больницу к Мизинчику. Она последней видела Милочку. Она знает, что с ней случилось. Он нутром чуял, что Мизинчик знает.
— Никто не выйдет отсюда четыре дня, — ответила Маджи, ткнув тростью в каждого. — НИКТО.
Все громко выдохнули, задумавшись над тем, что подразумевал этот запрет.
— Парвати, белье придется каждое утро отправлять в стирку. Кандж, а тебе нужно оборудовать временную кухню в вашем жилище на задах.
— А призрак туда не доберется?
— Пошевели мозгами! — накинулась Парвати на мужа. — Он же не выходит из бунгало. Тантрист Баба сам в этом удостоверился.
— Гулу, съезди на рынок за основными продуктами. Кандж даст тебе список.
Шофер кивнул, молча поблагодарив своего бо-га-покровителя Ганешу, устраняющего все препятствия. Эта поездка позволит ему вырваться и наконец-то найти Авни.
— Кунтал, Нимиш, Дхир, Туфан, — продолжала Маджи, — малейшие капельки воды с потолка немедля вытирать. И вообще никаких жидкостей в доме. Вы поняли, что это значит? Нам всем придется ходить в туалет для прислуги на заднем дворе.
Тут Савита чуть не упала в обморок.
— Лучше уж помереть!
— У тебя нет выбора. Приспособишься, — сказала Маджи.
— А Мизинчик? — спросил Дхир.
— Она останется в больнице.
— Что?! — Савита заплакала, не в силах вынести такой несправедливости. — С ней там будут вовсю нянчиться, а мы тут живи, как беспризорники?
— Вспомни, ее здесь не было, когда утонул младенец.
— Ну ладно, — сказал Джагиндер с наигранной беззаботностью, — я пошел!
— Пошел? — удивилась Савита. — А ты-то куда собрался?
— Надо кой-чего уладить в конторе перед нашим заключением, — солгал Джагиндер; ирония была непреднамеренной.
— Я поеду с папой. — Нимишу требовалось выбраться из дома.
Джагиндер только фыркнул.
Нимиш повернулся к Гулу:
— Тогда я с тобой.
Гулу вытаращил глаза. Будь он проклят, если Нимиш разрушит его план побега.
Маджи шагнула вперед, догадавшись, что у Нимиша на уме.
