– В самом деле? – подмигнула Пейж.
– Ты невыносима! – засмеялась Джесс.
Они подружились, когда Райдер начал работать над первым фильмом Ленни.
– Но я ведь могу спросить? – деланно возмутилась Пейж. – По-моему, он очень сексуально выглядит. Правда, мужчины сексуального вида часто оказываются слабаками в постели.
– Но не Ленни.
– Кажется, ты сказала...
– Слава о нем летит впереди него. Не забывай, я знаю его с детства.
Дамы обсудили меню и заказали легкий ленч.
– На неделе я поеду в Атлантик-Сити, – сообщила Джесс за салатом.
– Что-то или кто-то интересный? – спросила Пейж, обхватив пальцами ножку бокала.
У Джесс сияли глаза.
– Там есть один человек – он старше меня...
– Тем лучше, – пробормотала Пейж.
– Я ему, похоже, нравилась – когда-то, – продолжила Джесс. – Но знаешь, как бывает, – он всегда был готов, и я не торопилась.
– Правильно. Хотя я часто задумываюсь – сколько же я всего упустила!
– Когда несколько лет назад я вернулась в Лас-Вегас вместе с Ленни, он переменился. Казалось, он охладел, остыл и...
Пейж закончила фразу за нее:
– Естественно, ты сразу же его возжелала.
– Откуда ты знаешь?
– Нет ничего проще. Так всегда случается. Они хотят тебя – ты не хочешь их. Ты хочешь их – они не хотят тебя.
Она наклонилась к собеседнице и спросила с любопытством:
– А что теперь происходит?
Джесс усмехнулась.
– Он хочет меня, как мне кажется.
– А ты?
– Да!
Пейж удовлетворенно кивнула.
– Ну и чудесно. Кто он такой? Достоин ли он тебя?
– Его зовут Матт Трайнер. Раньше он работал на Джино Сантанджело, управлял отелем «Маджириано» в Лас-Вегасе. Теперь он стал управляющим новым отелем Лаки Сантанджело в Атлантик-Сити. Ему пятьдесят с чем-то и...
Пейж задумалась и прослушала детальное описание Матта Трайнера. Упоминание имени Джино вызвало в ней печальные воспоминания. Он так и не позволил ей ничего ему объяснить – да и что бы она ему сказала?
– ... и он позвонил и пригласил меня на уик-энд. Говорит, ему необходимо со мной поговорить, но не по телефону.
– По-моему, звучит неплохо, – ободряюще сказала Пейж.
Джесс улыбнулась.
– Надеюсь. Честно говоря, если мне придется отправиться еще хотя бы на одно свидание и вести глупые разговоры, я...
Олимпия позвонила одному из своих поставщиков наркотиков. Их у нее имелось несколько. Они хорошо ее знали и доверяли ей. Пересылка товара по почте обычно категорически исключалась. Но для Олимпии Станислопулос не существовало слова «нет».
Она собирала наркотики. У нее уже накопился огромный запас, а самое замечательное место для их хранения – потайная комната, которую показал ей торговец недвижимостью в тот день, когда они переехали в особняк в Бель Эйр. В тот момент, когда Ленни спустился вниз, торговец подвел Олимпию к задней стенке ее гардеробной, нажал тщательно замаскированную кнопку, и за отошедшей в сторону панелью перед ней открылась маленькая комнатка без окон.
– Место для хранения наркотиков, – пошутил торговец.
Ха-ха. Неплохая шуточка.
– Не говорите ничего мужу, – быстро проговорила она. – Здесь так хорошо будет прятать рождественские подарки.
Никогда больше она не останется без наркотиков. Никогда. Никогда. Никогда.
Попасть в авиакатастрофу плохо само по себе – ее до сих пор преследовали кошмары. Но, когда ее лишили кокаина, травки и таблеток – всего того, ради чего стоило жить, – она чуть с ума не сошла от ярости.
Теперь Олимпия имела всего, и помногу. Потайная комната напоминала больничный склад лекарств.
Позвонив поставщику и сделав заказ, она внимательно осмотрела в зеркале свое лицо и пощупала пальцами нежную новую кожу. Она снова стала хорошенькой, возможно, даже лучше, чем до аварии.
Олимпия втянула щеки и представила себя худой. О... когда она похудеет, она покорит весь мир, выйдет из своего укрытия и поразит всех своей красотой.
Она поразит Флэша.
Этого негодяя.
Она снова им завладеет. Обязательно.
ГЛАВА 97
– Ты слишком сильно накрасилась, – нахмурилась Лаки. – Но все равно прекрасно выглядишь, только смотри не потеки.
– Слишком сильно накрасилась? – переспросила Бриджит. – Так я обычно накладываю вдвое больше грима!
– Где? В школе?
– Нет. Вне школы. Там, где мне хорошо.
Лаки обняла ее. Девочка так напоминала ей Олимпию в том же возрасте. Ей очень нравился этот ребенок, хотя Бриджит уже мало походила на ребенка. Ростом она почти сравнялась с Лаки и выглядела на все восемнадцать.
– Я рада, что ты здесь, – ласково сказала Лаки. – И платье мы тебе подобрали очень удачное.
– Милое и девичье, – подмигнула Бриджит, Лаки улыбнулась.
– Ну, раз ты так считаешь... – Она обняла девочку за плечи. – Пошли, я хочу посадить тебя с Джино и Костой.
Бриджит оглядела заполненный народом зал. Она очень радовалась, что попала на открытие «Сантанджело». Но нельзя открыто радоваться, если хочешь казаться холодной.
А именно сегодня ей больше всего хотелось, чтобы от нее веяло холодом.
По дороге к столику ей показалось, что она узнала Джона Траволту. А там – разве не Черил Тигз? И... черт побери... трудно поверить, но так и есть – актер Тим Вэлз. Ему двадцать шесть лет, и он просто великолепен! Она умирала по нему, и вот он – в одной с ней комнате.
Джино поцеловал ей руку.
– Ты стала настоящей молодой леди, – заметил он. – И к тому же очень хорошенькой.
Ей нравился отец Лаки. Старый, но с ним гораздо интереснее, чем с Димитрием, который целыми днями сидел в кресле-качалке и глядел в море с печальным выражением на морщинистом лице. Бриджит знала, что ей повезло, что она попала на церемонию открытия. Много месяцев она уговаривала Лаки в письмах и телефонных звонках из Швейцарии, чтобы ей позволили приехать.
– Только на пару дней, – в конце концов сказала Лаки. – Потом поедешь в Калифорнию к матери. Она ждет тебя.
