– Я всегда загибаюсь от скуки на благотворительных балах. Мой девиз – кинь им чек, лишь бы отвязались. А вы как считаете?
Джино чувствовал тепло ее ладони сквозь ткань брюк.
Еще он чувствовал, как наливается его член. Вот уже шесть недель, как Сьюзан по разным причинам не спала с ним. Возможно, он и стар, но пока еще живой. Ему требуется регулярный секс.
Пейж не убирала руки. Стоило ей перенести ладонь на пару дюймов повыше, и она почувствовала бы его возбуждение.
Но ей не требовалось переносить ладонь. Она и так знала.
– Вы очень сексуальный мужчина, Джино, – проговорила она так, чтобы только он один услышал ее слова.
– А вы весьма приятная бабенка, – с удовольствием подхватил он игру.
– Не кажется ли вам, – медовым голосом сказала Пейж, – что нам пора что-нибудь предпринять в этой связи?
Он не обманывал Сьюзан. Он хранил ей верность.
К чертям верность. Он уже давно так не заводился. По правде говоря, Сьюзан оказалась не так уж и хороша в постели. Слишком уж манерная. Она была великолепная жена, если вам по душе торчать на чопорных вечеринках, вести утонченные беседы и гонять дурацкие мячи идиотскими клюшками по уик- эндам на площадках для гольфа в Палм Спрингс.
Длинная скатерть никому не позволяла видеть, как Пейж вce-таки перенесла руку повыше. Джино едва удержался от того, чтобы не застонать во всеуслышание.
– Еще, – прохрипел он.
– Позвони мне в контору, – ответила она, еще раз на прощание сжав руку. – И поскорее. Как можно скорее.
ГЛАВА 41
Ленни не ожидал, что его портрет опубликуют на обложке. Черт побери, на обложке журнала «Пипл»!
Все пришли в восторг.
Все, кроме Алисы.
Естественно.
Она позвонила, вне себя от ярости.
– Обо мне там и двух слов не сказано! – вопила она. – Нет моей фотографии. Ты что, хочешь погубить мой шанс на успех?
Ленни не верил своим ушам.
– Но послушай... – начал он.
– Нет. Сам послушай, – не унималась Алиса. – Я на писала им письмо. Пусть напечатают извинения. Я хочу, чтобы они опубликовали статью обо мне.
На Алису невозможно было угодить. Вместо того чтобы гордиться его успехом, она завидовала. Его собственная мать ему завидует! Поразительно.
Близняшки настояли на вечеринке в его честь. Они процветали, снявшись в очень удачной серии реклам какой-то зубной пасты и став заметными фигурами. Суна встречалась с хирургом, специалистом по пластическим операциям, и он разрешил устроить праздник в его доме в Коулдвотер Кэньоне, где имелось все вплоть до бассейна и теннисного корта.
Пригласили сто человек.
Явилось двести.
Хирург выставил закуску из блюд мексиканской кухни.
Крутая рок-группа играла оглушающе громкую музыку (вклад Ширли – она встречалась с барабанщиком). Все славно повеселились.
В четыре утра Ленни пришел в себя, ничего не соображая, абсолютно голый, в бассейне, в окружении трех девиц и целой выставки различных наркотиков, предоставленных неизвестными доброжелателями. Он закурил «косячок», две девицы нюхнули кокаинчику, а третья едва не утонула, подныривая под него.
Так это и значит – быть звездой?
Так это и значит – добиться всего?
Наркотики за бесплатно и баб – без счета. Но ведь он ждал чего-то большего.
Хорошо, что Джесс уехала рано. Ленни знал ее отношение к «отрывам от жизни».
– Что бы ты ни делал, Ленни, – сказала она в самом начале вечера, – не будь ослом.
Он отлично понимал, что она имела в виду. Но почему нельзя всего лишь на одну ночь побыть ослом? Сколько раз в жизни ты оказываешься голышом в бассейне вместе с тремя красотками и немыслимым количеством наркотиков?
Одна из девиц прижала его к стенке бассейна и начала трясти грудью невероятных размеров перед его лицом. Ленни поймал ртом сосок.
Другая девица, оснащенная ничуть не хуже, решила присоединиться, засунув ему в рот сосок своей правой груди.
Теперь он сосал их обеих, а подводная девочка сосала его.
Он почувствовал, как отрывается от земли.
Взлет.
Вход в пике.
Дрожь.
Приземление.
О Боже!
Как все-таки здорово быть звездой!
Ему захотелось домой. Он оттолкнул от себя женскую плоть и вылез из бассейна. Повсюду валялись бесчувственные тела в различной степени обнаженности. Перешагивая через спящих, Ленни отыскал свою одежду и натянул ее на себя.
Его машина ожидала у ворот. Джесс засунула за ветровое стекло записку. «Осел! – написала она. – Поаккуратнее за рулем!»
Он ехал очень аккуратно. Прямо до ее квартиры, что была в квартале от его.
Джесс впустила его, ни слова не сказав по поводу ночного визита, напоила черным кофе, и они сидели и говорили до тех пор, пока на небе не разгорелось яркое утреннее солнце. Ленни высказал все, что у него накопилось. Радость от того, что он наконец-то добился успеха. Постоянное сосущее чувство тревоги, что все это только временно, что ему не следует слишком уж торжествовать – его триумф скоро закончится.
– Нет, не закончится, – разуверила его Джесс. – Ты пришел надолго.
– Твоими бы устами...
Они крепко обнялись. Ленни начал говорить что-то об Иден, но потом передумал.
Джесс изжарила ему яичницу с ветчиной и уложила спать в свою кровать. К счастью, было воскресенье. Никакой работы. Никакой спешки.
Она пошла в соседнюю комнату и позвонила Матту. Они не потеряли связи друг с другом. Когда Джино Сантанджело женился и уехал из Лас-Вегаса, он оставил Матта присматривать за всем, что касалось «Маджириано». Теперь Матт подчинялся только одному человеку – самому Джино.
Он всегда был рад услышать ее голос. Тем более что через несколько дней она и Ленни собирались вернуться в Вегас. Только на неделю, но все же лучше, чем ничего.
Шесть месяцев назад, когда Ленни еще не достиг вершин популярности, Матт договорился с ним о выступлении в главном зале «Маджириано». Другим гвоздем программы должен был стать Витос Феличидаде. Какая удача! Когда он заключал контракты, ни тот ни другой не считались крупными звездами. Теперь оба вознеслись на гребне славы.
– Ну как, не хочешь отказаться от контракта? – Джесс уже пару месяцев над ним так подшучивала.
– Умная какая.
