Мира. Обычный случай, и я достаточно много читал об этом. Лечение состояло в впрыскивании противовоспалительной сыворотки и микроволнового прогревания. Это должно привести его в норму, — объяснил доктор. — На Внешних Мирах больницы оснащены более сложным оборудованием. Мы на Транторе не располагаем подобным. То, что я предпринял, подходит для легких больных. Уверен, что этого вполне достаточно в данном случае.
Уже позднее Дорс пришло в голову, что Селдон легко отделался только благодаря тому, что адаптировался к условиям Внешней Окраины. Темнота, холод и даже снег не были для него чем-то незнакомым, ужасным. Окажись на его месте транторианец — все могло кончиться куда более трагично. Транторианец мог бы погибнуть, окажись он в подобной ситуации и даже не столько от физического воздействия, сколько от психологического шока. Конечно, полной уверенности в этом у нее не было, ведь она сама здесь — чужая… Дорс отогнала эти мысли, придвинула кресло поближе к кровати Хари и стала ждать.
На следующее утро, очнувшись и открыв глаза, Селдон увидел сидящую у изголовья Дорс. Она просматривала какую-то книгу и делала записи. Совершенно нормальным, здоровым голосом он поинтересовался:
— Все еще здесь, Дорс?
Она отложила книгу.
— Я не могла оставить тебя одного. Я никому не доверяю…
— У меня такое ощущение, что каждый раз, когда я просыпался — видел тебя. Ты была со мной все это время?
— Да, спала или бодрствовала.
— А как же твои занятия?
— У меня хороший ассистент, он подменит.
Дорс склонилась к кровати и взяла Хари за руку, но, заметив его смущение, убрала руки.
— Хари, что произошло? Я так испугалась!
Селдон медленно произнес:
— Я должен признаться вам… тебе…
— В чем, Хари?
— Я… думал — ты приняла участие в заговоре против меня …
— В заговоре?! — горячо воскликнула молодая женщина.
— Хочу объяснить все. Я имел в виду, что меня выманили на Внешнюю Окраину, чтобы сделать легкой добычей для Демерзела.
— Но ведь Внешняя Окраина принадлежит Университету! Юрисдикция секторов на Транторе распространяется от центра планеты до верхних слоев атмосферы.
— Ox, я и не подозревал… Но… но ведь ты сослалась на свою занятость и не пошла со мной… Я понимаю, что это дикий приступ мнительности. Подумал, что ты умышленно покинула меня. Пожалуйста, прости… Ты — единственная, кто заметил мое отсутствие. Никому, кроме тебя, не было до меня дела… прости!
— Послушай, все они были очень заняты… — постаралась смягчить его обиду Дорс. — Они решили, что ты замерз и воспользовался элеватором. Совершенно логичный вывод!
— Дорс, по-твоему, и Клоузия так подумала?
— Молодая студентка? Да, конечно!
— Это могла быть элементарная конспирация. Тебя я, разумеется, не имею в виду.
— Нет, Хари, во всем виновата я одна. Я не имела права отпускать тебя одного. Обязана было оберегать… Никогда не прощу себе, что ты потерялся…
— Подожди минутку, — раздраженно перебил ее Селдон. — Все дело в том, что я не терялся. За кого ты меня принимаешь?!
— Но как же назвать происшедшее? Ведь когда они возвратились к элеватору, тебя нигде не было. Ты добрался до входа, когда уже стемнело?
— Это произошло не потому, что я заблудился. Просто я вынужден был проявить разумную осторожность.
— Тогда объясни — и поподробнее!
Селдон рассказал ей все. Слушая, Дорс мрачнела с каждой минутой все больше и больше.
— Это ужасно! Ионолет? Ты уверен?!
— Конечно, уверен. Или ты думаешь, что меня преследовали галлюцинации?
— Имперская служба не могла тебя разыскивать. Им бы не удалось арестовать тебя на территории Стрилинга без шумного скандала.
— Тогда как ты все это объясняешь?
— Конечно, я не уверена, — ответила Дорс, — но все происшедшее каким-то образом связано с тем, что меня не было рядом. Боюсь, что Хьюммен будет очень сердиться на меня…
— Давай не будем ему говорить! Все же кончилось хорошо.
— Рассказать нужно… Обязательно! — подавлено возразила Дорс, — Может быть, это еще не конец…
Вечером заявился Дженар Легган. Это было уже после обеда. Он долго переводил взгляд с Селдона на Дорс, словно подыскивая нужные слова, но ни один из них не попытался помочь ему. Оба ждали с нетерпением. Красноречием метеоролог никогда не отличался. Наконец, он произнес, обращаясь к Селдону:
— Вот, пришел взглянуть, как вы…
— Отлично, — охотно откликнулся Селдон. — Вот только сонливость одолевает. Доктор Венабили говорит, что курс лечения меня немного утомил. Это продлится еще несколько дней. Вероятно, предполагается, что я нуждаюсь в отдыхе. — Он приветливо улыбнулся. — Откровенно говоря, я не придаю этому эпизоду большого значения.
Легган набрал воздух в легкие, выдохнул, потом еще какое-то время раздумывал и, наконец, с трудом находя слова, сказал:
— Я не задержу вас. Прекрасно понимаю, что вы нуждаетесь в отдыхе. Хочу сказать, что сожалею о… случившемся. Я не должен был так опрометчиво поступать — думать, что вы спустились самостоятельно… Вы новичок, я должен был проявить больше внимания. Вообще, соглашаться на ваш выход не следовало… Надеюсь, вы сможете… простить меня. Это все, что я хотел сказать.
Селдон зевнул, прикрывая рукой рот.
— Простите меня. Ведь все кончилось хорошо, не надо себя казнить. В конце концов, вы тут совсем не при чем. Мне не следовало отбиваться от всех, кроме того, произошло одно…
Дорс прервала его:
— Хари, не следует так много говорить. Тебе необходимо расслабиться, а мне, перед уходом доктора Леггана, нужно перекинуться с ним несколькими словами. Доктор Легган, я понимаю, вы думаете о том, как это происшествие отразится на вас. Я уже говорила, что последствия были бы только в том случае, если бы Селдон серьезно пострадал. Все обошлось, и вы можете пока не думать об этом. Хочу спросить о другом и надеюсь, что встречу понимание.
— Я постараюсь, доктор Венабили, — с решимостью в голосе согласился метеоролог.
— Вы не заметили ничего необычного во время этого посещения Внешней Окраины?
— Вы же все знаете. Я уже принес извинения.
— Разумеется, я имею в виду — что-то необычное, неординарное?
Дорс взглянула на Селдона, он хмурился. Ему показалось, что она пытается проверить достоверность его рассказа. Неужели она допускает мысль, что он мог солгать о поисковом судне? Он уже было собрался
