возразить на это, но женщина многозначительно подняла руку в его сторону. То ли из-за этого жеста, то ли потому, что ему очень хотелось спать, Селдон не стал ничего говорить. Он надеялся, что Легган долго не задержится.
— Вы уверены? — переспросила Дорс, — Не было ли вторжения из Внешнего Мира?
— Нет. Конечно, нет… Ах, да…
— Слушаю вас, доктор Легган!
— Мы заметили ионолет.
— И это вас насторожило?
— Нет… разумеется, нет!
— Почему?
— Послушайте, все это смахивает на допрос, доктор Венабили. Мне перестает нравиться ваш тон!
— Догадываюсь, доктор Легган, но все эти вопросы имеют отношение к происшествию с доктором Селдоном. Вполне вероятно, что все не так просто, как мне показалось сначала.
— О,… даже так?! — в его голосе появилось раздражение. — Иными словами, вы собираетесь продолжать допрос? В таком случае, я вынужден прекратить это!
— Нет! Не раньше, чем объясните мне ваше странное спокойствие при появлении ионолета!
— Дорогая моя, да будет вам известно, что ряд метеостанций Трантора используют ионолеты для изучения облачности и верхних слоев атмосферы. Наша станция не имеет такого оснащения…
— Почему? Это было бы очень полезно, я не ошибаюсь?
— Разумеется. Но мы не ставим перед собой цели — соревноваться или утаивать информацию. Мы обмениваемся результатами наблюдений и достижениями. Таким образом, разумная специализация вполне оправдана. Глупо дублировать друг друга. Кроме того, финансовые и людские ресурсы не безграничны. Всем известно, что между секторами существует соперничество. Но наука — единственная сфера, где ученые держатся вместе. Вам-то это хорошо известно!
— Да… Но, согласитесь, странно рассчитывать на то, что кто-то пошлет ионолет на вашу станцию именно в тот момент, когда вы собираетесь проводить эксперименты?
— Абсолютно ничего странного! О дне проведения измерений мы объявляли заранее, соответственно, любая из метеостанций была в состоянии приурочить свою программу изучения облачности. А последующий анализ общих результатов гораздо более эффективен.
Неожиданно, заплетающимся языком Селдон уточнил:
— Так они просто… просто… проводили… эксперименты?… — И снова провалился в сон.
— Да, — подтвердил Легган. — Что же еще они могли там делать, по-вашему?
Дорс часто-часто замигала. С ней так бывало, когда она лихорадочно думала над чем-то.
— Кажется, ситуация проясняется. Какой метеостанции принадлежало судно?
Леган покачал головой.
— Доктор Венабили, чего вы от меня ждете?
— Я думаю, что на каждом ионолете должны быть опознавательные знаки?
— Безусловно. Но я специально не разглядывал. Вы же знаете — у меня была своя собственная программа. Я был занят своим делом, они — своим. Когда о результатах будут докладывать — я узнаю, с какой станции было судно.
— А если они не станут сообщать о своих результатах?
— Тогда мне останется предположить, что их аппаратура дала сбой. Это часто случается. — Его правый кулак сжался. — Теперь-все?
— Подождите немного. Как вы полагаете, с какой станции мог быть направлен ионолет?
— С любой, которая оснащена ими и находится на удалении около одного светового дня. Более того — некоторые суда подобного типа могут достичь нас практически из любой точки планеты.
— И все-таки, назовите наиболее вероятные?
— Это трудно… Хастелона, Вия, Зиггорет, Северная Домиано. Я перечислил четыре наиболее вероятные, но это может быть любая из имеющихся сорока на планете.
— Тогда еще один вопрос. Последний. Доктор Легган, когда вы объявили о своем намерении провести эксперимент на Внешней Окраине, не упоминали ли вы фамилию математика, доктора Селдона, собирающегося принять участие в нем?
Лицо Леггана приняло выражение глубокого и искреннего удивления, быстро сменившегося презрением.
— С какой стати?
— Ну, что же, отлично! — ответила Дорс. — Значит, весь инциндент состоял в том, что появление ионолета смутило Селдона. Ему удалось убежать и скрыться от аппарата. Он потерялся, и уже не смог вернуться до темноты. Вас нельзя винить за это. Давайте оба забудем об этом. Согласны?
— Согласен! — ответил Легган. — До свидания!
Он развернулся и быстро вышел из комнаты. Когда дверь за ним закрылась, она подошла к Селдону, поправила подушку, одеяло и бережно укрыла его. Он спал глубоким и спокойным сном. Потом она села и задумалась. Какая часть из того, что сказал Легган, была правдой? Что крылось за его словами? Она не знала…
Майкоген
МАЙКОГЕН — … Сектор древнего Трантора. Оказал заметное влияние на всю планету. Независимый и замкнутый на себя, окутанный таинственными легендами, он способствовал…
Когда Селдон проснулся, он увидел новое лицо. Какое-то время он сосредоточивался.
— Хьюммен!
Хьюммен едва заметно улыбнулся.
— Ты еще помнишь меня, старина!
— Прошло около двух месяцев, но я помню все! Значит, тебя не арестовали, я прав?
— Как видишь, дружище. Цел и невредим, но должен заметить, — он взглянул на Дорс, которая стояла напротив, — это было не так-то просто — заявиться сюда.
— Рад тебя видеть. Кстати, ты не возражаешь?.. — Он неловко двинулся к ванной комнате.
— Давай, давай — занимайся своими делами. Завтракай!
Хьюммен не составил ему компанию. Дорс тоже. Оба они сидели молча. Хьюммен мельком просматривал книжную кассету, Дорс придирчиво изучала ногти, потом достала микрокомпьютер и начала что-то вводить. Селдон беспокойно наблюдал за ними и не решался начать разговор. Вероятно, молчание его друзей было обычным проявлением деликатности у постели больного. Он-то чувствовал себя совершенно нормально, но они могли и не догадываться. Только когда он доел последний кусочек и выпил последнюю каплю молока, к которому ему все-таки удалось привыкнуть и не замечать странного привкуса, Хьюммен заговорил:
— Как ты себя чувствуешь, Селдон?
— Прекрасно, Хьюммен. Отлично чувствую себя. Мне уже пора подниматься.
— Рад это слышать, — сухо отозвался Хьюммен. — Дорс Венабили заслуживает осуждения за то, что допустила промах.
Селдон сдвинул брови.
