Лючия продолжала работать в кафе и при каждой возможности отправлялась на прослушивания. Она почти не встречалась с молодыми людьми, а по субботам регулярно обедала с родителями и сестрами. Отец всякий раз читал лекцию о том, что надо забыть о своей мечте и наняться в банк по примеру сестры. Он все пытался наставить дочь на путь истинный, чтобы она могла быть уверенной в своем будущем.
«Уверенной в будущем»? Нет уж, спасибо! Чего бы ей это ни стоило, а звездой она станет!
Единственная польза, которую Лючия извлекла из скоротечного знакомства с Лу Штайнером, была его идея с новым именем. Спустя пару месяцев они с Седьмой смотрели телевизор, когда начался сольный концерт Барри Манилова.
– Может, переключим на другой канал? – предложила Лючия. Ей нравилась более задушевная музыка.
– Да ты что! – возразила Сельма. – Этот Манилов – просто класс! Сиди и смотри.
Лючия послушалась. И когда мистер Манилов – ослепительный в своем белом костюме с золотой манишкой – запел знаменитую «Копакабану», она вдруг насторожилась. «Ее звали Лола, – пел Барри, – девушку из кордебалета…»
Йес! Вот оно! Лола. Лола Санчес. Что-то в этом имени определенно было.
И стоило Лючии изменить имя, удача мгновенно повернулась к ней лицом. Она познакомилась с профессиональным агентом, который обнаружил в ней многообещающие задатки. Очень скоро ей дали небольшую роль в мыльной опере на кабельном канале. А после этого свершился и долгожданный прорыв – Лола снялась в главной роли в фильме Мерила Зандака.
Дальше восхождение к славе стало происходить еще стремительнее.
И вот теперь, пять лет спустя, Лола снова оказалась на юге Франции. Только на сей раз она жила не в захудалом отелишке и не лезла из кожи вон, чтобы ее заметили. Теперь она была звезда!
– Выбирай! – Линк обвел рукой целую россыпь изысканных бриллиантовых украшений в открытых футлярах черной кожи с подкладкой из красного бархата. – Или все хочешь? – Он улыбнулся своей мальчишеской улыбкой, перед которой Шелби никогда не могла устоять. – Лови момент, пока я щедрый, дорогая. Ты же знаешь, такое нечасто случается.
Шелби вздохнула. Она была рада видеть его трезвым, но от прошлой ночи остался неприятный осадок.
– Ну зачем? – пробормотала она. – В этом нет никакой необходимости…
– Необходимости нет, – согласился Линк все с той же улыбкой на лице. – А желание есть. Это совершенно другое дело.
Она снова вздохнула. Почему он всегда думает, что должен искупить свою вину? Хватило бы и простого извинения. Или обещания не поступать так впредь.
– Ну? Что берем? – Он обнял ее.
Шелби неотрывно смотрела на сверкающее богатство, не в силах сделать выбор.
– Лично мне больше всего нравится вот этот розовый бриллиант, – заявил Линк. – Кажется, он под цвет моих глаз.
Шелби не удержалась от смеха, взяла в руки великолепное кольцо с камнем в семь каратов и примерила на палец.
– Мой размер. Придется снова выйти за тебя замуж. Кольцо и вправду было прекрасным, но Шелби не хотела, чтобы муж делал ей дорогие подарки только для того, чтобы загладить свою вину.
– Как я ненавижу, когда ты напиваешься, – тихо произнесла она.
– Я знаю, – ответил Линк. – Можешь мне не говорить, я знаю, что веду себя как полный идиот.
– Тогда зачем ты это делаешь?
– Ах! – Он горестно махнул рукой. – Если б я знал ответ на этот вопрос…
Оба понимали, что простых ответов не существует. Да и вообще, все, что касалось Линка Блэквуда, никак нельзя было назвать простым.
По крайней мере, он отдает себе отчет, что вел себя как идиот. Это уже кое-что.
– А не хочешь, наконец, завязать? Вот это действительно сделало бы меня счастливой!
– Девочка моя, я не вижу в этом такой большой проблемы, – ответил Линк, торопясь сменить тему.
– В этом-то весь и ужас, – вздохнула Шелби.
Сколько раз они уже об этом говорили! Но ничто не менялось. У Шелби появилось тревожное чувство, что настанет день, когда ей придется от него уйти.
И самое грустное – он сам вынудит ее это сделать.
ГЛАВА 8
– Мистер Зандак хочет видеть тебя в своей каюте, – объявил Джонас, перехватив Кэт возле ее двери.
– Даже не думай! – отрезала та. – Я уже сказала: я уезжаю.
Но Джонас находился при исполнении и не собирался ее выпускать.
– Могла бы хоть из вежливости объяснить ему, что случилось.
– Можешь мне поверить, – она сощурила зеленые глаза, – он сам знает причину.
