перебралась в Нью-Йорк, где вскоре познакомилась с Джампом – и он буквально спас ее от наркотиков и надвигающейся душевной болезни. Кэт уже пустилась по кривой дорожке, и Джамп подоспел как раз вовремя, чтобы вернуть ее на праведный путь. После этого они совершили банальную вещь – поженились и поселились в квартире на верхнем этаже в нью-йоркском районе Сохо.
Джамп продолжал музицировать, а Кэт перепробовала разные способы заработка – от ухода за чужими детьми и выгуливания собак до работы персональным ассистентом угрюмого, но необычайно талантливого театрального режиссера. Как-то в выходной, исполненная творческого энтузиазма, Кэт села писать сценарий. А через полтора месяца уже начала съемку собственного фильма на старенькую бытовую видеокамеру «Сони», которую изъяла из подвала отцовского дома. В качестве актеров она пригласила странноватую, но в своем роде замечательную компанию друзей, а Джамп тем временем со своей группой трудился над продвинутым саундтреком к будущей картине. И вот, пожалуйста, кино готово!
Дядюшка одного из приятелей представил Кэт мелкому кинопрокатчику, который взялся продвигать ее детище, и с первого же показа – как до этого произошло с «Ведьмой из Блэра» – начался бум. Сначала появился один сайт, потом другой, третий. Через пару месяцев в сети уже действовал двадцать один сайт поклонников «Пропащей».
Кэт была в восторге ровно до того момента, как оказалась в центре внимания. Пресса ее полюбила. Этому способствовал ее юный возраст (девятнадцать) и внешний облик долговязой подвижной девушки с короткими, светлыми от природы волосами, зеленовато-оливковыми глазами и вызывающим выражением красивого лица с высокими скулами. С такой внешностью Кэт вполне могла стать манекенщицей или актрисой, но ни то ни другое ее нисколько не привлекало: ей нравилось стоять по другую сторону камеры – там, где от нее что-то зависело.
Прокатом «Пропащей» занялся Мерил Зандак, глава компании «Зандак Филмз», а теперь он собирался вложить деньги в ее следующий проект, картину под названием «Взят с поличным». Это была придуманная ею замысловатая история распутного ворюги и незаурядной дамы – офицера полиции, работающей под прикрытием. Собственно, ради нового проекта Кэт и приехала в Канн.
– Ты уж, котенок, будь со всеми поласковей, – начал наставлять ее Мерил; как только она прилетела. – Ты сейчас на подъеме.
– Я была бы вам очень признательна, если бы вы перестали называть меня котенком, – раздраженно огрызнулась Кэт. Ее бесило, что многие мужики считают в порядке вещей давать малознакомым женщинам интимные прозвища. Что бы, интересно, он сказал, если бы ей вздумалось называть его «зайчиком»?
Для Мерила, обрюзгшего, лысеющего дядьки, который постоянно пыхтел большущей кубинской Сигарой, обливаясь потом, Кэт была дуновением свежего ветра. Его восхищали ее Независимость и бескомпромиссность. Талант Мерил чуял за версту, и если у Кэт достанет ума, чтобы не досадить своей независимостью слишком большому количеству людей, ей обеспечено большое будущее.
Шелби исполнила свою роль превосходно. Линк свою – еще лучше. У Линка был особый талант – дать каждому собеседнику почувствовать, что именно он – его лучший друг. Природного обаяния ему было не занимать. Шелби с удовольствием наблюдала его флирт с лощеной Шэрон Стоун. Ей вообще нравилось тайком подсматривать за мужем. До чего же сексуальный мужчина!
– Ты сегодня обворожительна, радость моя, – произнес появившийся неизвестно откуда Мерил Зандак и пыхнул сигарой. – Не могу дождаться, когда увижу твое новое творение.
– Спасибо, Мерил, – ответила Шелби и, повернувшись к могущественному владельцу студии, подставила щеку для смачного поцелуя, от которого на коже осталось противное мокрое пятно.
– Нам с тобой обязательно надо сделать что-нибудь вместе, – продолжал Мерил, выпуская клуб сигарного дыма прямо ей в лицо. – Я слышал, в сегодняшней картине ты просто динамит!
– Правда? – сказала она, тайком вытирая щеку тыльной стороной ладони.
– Я хотел устроить частный просмотр, да руки так и не дошли, – засопел Мерил.
– Жаль.
– Нет, так даже лучше, – возразил он и снова обдал ее табачным дымом, одновременно беспардонно заглядывая в вырез декольте.
Шелби невольно шагнула назад и вежливо улыбнулась изящной спутнице Мерила, точной копии Анжелики Хьюстон. С тех пор как несколько лет назад у Мерила умерла жена, его редко видели с одной и той же женщиной больше одного раза. Он менял брюнеток как перчатки, но ни одну не считал достойной официального представления.
– Ну что ж, Мерил, надеюсь, фильм тебе действительно понравится, – произнесла Шелби и снова бросила взгляд на мужа, который теперь оживленно беседовал с Вуди Алленом. Чего-чего, а помощи от него ждать не приходилось.
– Ты чудесно выглядишь, детка, – повторился Мерил.
– Благодарю, – буркнула Шелби, но тут, к ее облегчению, Мерил заметил вплывающую в зал Лолу Санчес и моментально устремился к ней. Его темноволосая спутница покорно потащилась следом.
Штатный пресс-секретарь Шелби, француженка с тугим пучком и вечно поджатыми губами, вдруг возникла рядом.
– Не хотите прямо сейчас побеседовать с репортером из «Пари-матч»? – спросила она.
Шелби качнула головой. Только журналистов сейчас не хватает!
– Завтра, на пресс-конференции, – объявила она.
Француженка еще больше поджала губы.
– Он рано утром улетает в Париж и на пресс-конференции быть не сможет.
Каких-нибудь два года назад Шелби приняла бы любое предложение. Но теперь она научилась говорить «нет».
– Если ему так хочется задать мне свои вопросы, он вполне может задержаться.
Прежде чем француженка успела ответить, появился Линк и взял жену под руку.
