воспоминаний назвал уродство «метафизической дырой из мира в иное, первоосновное бытие» (Детям моим. 5). В ином сходятся вышедшие из рода и из ряда прекрасное и безобразное, вот польское и-roda и родственно русскому у-род, хотя значит «краса». Ср. по частям у- богий. равнозначное диалектному небога и противозначное богатый, и из-родный «негодный, выродившийся», а архангельское значение «статный, видный, красивый»; «слово изродный, как и уродливый, принимает двоякое значенье выродка, в хорошем и в дурном смысле», прибавил Даль (СВРЯ, ст. Изродить): сюда же урод «урожай», юродивый, отродье, вылюдье.
Выходит Петр. Его глаза Сияют. Лик его ужасен. Движенья быстры. Он прекрасен, Он весь, как Божия гроза. (Полтава. 3) — слово ужасный и слово прекрасный с усилительной приставкой пре-, ср. красный- прекрасный. рифмуются и по смыслу, красота и страх связаны через иное. Митя Карамазов (3.3): «Красота — это страшная и ужасная вещь! Страшная, потому что неопределимая, а определить нельзя потому, что Бог задал одни загадки. Тут берега сходятся, тут все противоречия вместе живут.» За красотой гонится мода, меняясь по мере распространения, то есть гонится за инакостью.
б1474: Пословицы типа Что чем краснo!крепко!стоuт. б1491: Варварин. Розанов, свидетельствует Зинаида Гиппиус, «ведь чувствовал в себе сам много женского. „Бабьего“, как он говорил. (Раз выдумал, чтобы ему позволили подписываться в журнале. „Елизавета Сладкая“. И огорчился, что мы не позволили.)» — Задумчивый странник (1.12). ср. розановский псевдоним Варварин, т. е. «муж своей жены» Варвары. Здесь же (1.10): «Розанов органически боялся холода, любил теплое, греющее.»
б1492: Розанов о росте Из письма Э. Голлербаху от 29.8.1918:
Тогда у меня сверкнуло: да ведь всё «О понимании» пропитано у меня «соотношением зерна и из него вырастающего дерева», а в сущности просто—роста, живого роста. «Растет» и — кончено. Тогда за «набивкою табаку» у меня и возникло: да кой черт Д. С. Милль выдумывал, сочинял. какая «цель у человека», когда «я — есмь» «растущий», и мне надо знать: «куда, во чтo (Дерево) я расту, выращиваюсь», а не «чтo мне ПОСТАВИТЬ» («искусственная вещь», «тубаретка») перед собою.
(3в.1993. № 8. с. 117). ср. «опавшие листы» души во вступлении Уединенного, а по ним заглавие Опавшие листья. Так и Ремизов в письме Н. Кодрянекой 8.8.1947: «В этом игра жизни, по Достоевскому— „Скверный анекдот“, „дьяволов водевиль“, а по Данте „Божественная комедия“, а по моему: рост — мы, как деревья, разрастаемся или гибнем под бурей или озорством судьбы.» Сюда же «ЙЙЙна том мир стоит: на росте» — Пришвин. Кащеева цепь (12).
б1493: Розановский фаллизм. «Без культа фалла погибнет мир.» «В нем есть что-то в самом деле „по-ту- стороннее“: и собственно чувство „того света“ всё проистекает из ф-лла.» — Мимолетное. 25.10.1914 и 21.5.15. И Голлербаху 6.10.18 (3в… 1993. № 8. с. 121):
Электричество, вулканы, свет, громы, «молот» — всё фалл и фалл. «Космогония». символы мира = всё фалл и фалл. Сосна, пихта, ель особенно, особенно шишка еловая, «вид дерева», купол неба — всё фалло'oбразно.
Всё — «он», везде — «он». «И без него ничто же бысть еже бысть».
Ср. о «нём» у Достоевского в Дневнике писателя за 1873. 13.2 и 14. Этот фаллизм очень архаичен.
б1494: Розанов о своей двойственности 17.4.1914. «за завтраком» (Мимолетное):
Сочетать Дон-Кихота и Санчо Панчо?.. Все историки литературы пожали плечами. Бог сказал: Можно и сотворил Розанова. Отсюда его «двурушничество», самопротиворечивость. «Розанов был голос, говоривший с его. Розанова, согласия во всю ширь русского словаЙЙЙ» — В. Бибихин. Узнай себя, с. 546.
б2111: Гость Гость это чужой в доме: «Чужой человек в доме — колокол (на воротах)» (ПРН, с. 791, и Старин, посл., с. 126) — этим основанным на пословице определением гостя поделился со мной А. Григорян году в 1974. Ср. «Неверная жена — чужой человек в доме» (РПП, с. 181), а еще ирландское прозвище англичан «чужаки в доме». О госте и гостеприимстве см. Э. Бенвенист, Индоевр. установл. 1. 1.7: Т. Агапкина и Л. Невская в Слав. др. 1. с. 531—33.
б2112: К радости о себе. Пословица Сам на себя никто не нарадуется по остроумному возражению В. Бибихина (5.5.1992) не может не быть двусмысленной, если уж говорит ее двойственный Иван-дурак. Ср. «На чужой горбок не насмеюся, на свой не нагляжуся» (РПП, с. 260) — но виден ли мне мой горбок? И вижу ли я себя, «на себя глядючи» («Друг на друга глядючи, улыбнешься: на себя глядючи, только всплачешься»)? Всяк сам себе загляденье (ПРН, с. 607) недвусмысленно ироничная пословица. Сам на себя никто не нарадуется тоже. Иронична и поговорка рад другу, да не как себе (СВРЯ. ст. Друг), это сравнение с невозможным образцом, с радостью о себе, делает ее похожей на библейскую заповедь (Левит. 19.18) «Люби ближнего твоего как самого себя»: усилительное сравнение с любовью к себе предполагает что-то вроде «если ты матушкин сынок», а кто бабке не внук? Всё это двуголосые слова по Бахтину. Сюда же из давней записи самого Бибихина: «Я не тот, который себя сознаюЙЙЙ, а тот странный, которого нет. Я не могу себя видеть, и нравственность так же парадоксальна как евангельские
