Толкуя слово: Опыт герменевтики по-русски

«возвращенчества») вслед за Кюстином, который сравнивал русских крепостных крестьян с растениями. — Россия в 1839-ом, 10, 17, 32 и 35. Но вот другая оценка людей- растений в Разговорах с Ив. Моисея Альтмана (под 26.1.1921):

ЙЙЙ Растения обречены. — сказал я. — на сравнительную недвижность (если и движутся они, обращаясь к солнцу и отвращаясь от него, то это движение весьма ограниченно), но зато их рост, подобно человеческому и в противность животному, вертикальный, не горизонтальный, и они милей нам, чем животные. Такими вот недвижными растениями были старосветские помещики Гоголя Афанасий Иванович и Пульхерия Ивановна, и мы их именно любим как растения (и за то, что они растения — не животные).

б3433: Дерево и река.

б3611: Непонятный Драгомощенко.

Драгомощенко умеет и прозу писать непонятно и этим возвращает своего читателя в блаженное состояние чичиковского Петрушки (1.2): из слов у него вечно выходит какая-нибудь фраза, которая иной раз чёрт знает что и значит.

вIV

в2311: Язык и фольклор.

Язык, без фольклора, опустошенные формы, которые можно сочетать по произволу каждого «носителя языка», вот предмет лингвистики. Отдельный носитель языка лишь гость в языке. За «отдельными», «самостоятельными», наименьшими возможными словами таких же умаленных говорящих лингвист не видит словесности хозяина языка — мирового человека. Поэтому лингвистическая семантика описывает собственные мысли лингвистов, а не исконные фольклорные смыслы. Взятый «металингвистически» (Бахтин) как высказывание, герменевтически развернутый в словесность язык и есть фольклор.

в2312: Выдумывание смысловых неправильностей.

Бахтин в Проблеме текста о выдуманных примерах (БСС 5. с. 307): «ЙЙЙКонструируемые тексты (в целях лингвистического или стилистического эксперимента). Всюду здесь появляются особые виды авторов, выдумщиков примеров, экспериментаторов с их особой авторской ответственностью (здесь есть и второй субъект: кто бы так мог сказать).» Выдумывание смысловых неправильностей вроде подниматься с верхнего этажа на нижний (Ю. Апресян) или «круглого квадрата» — насмешка над тем, «кто бы так мог сказать», у Льва Толстого «кто бы в самом деле так говорил»:

— Да, как видишь, нежный муж, нежный как на другой год женитьбы, сгорал желанием увидеть тебя, — сказал он своим медлительным тонким голосом и тем тоном, который он всегда почти употреблял с ней, тоном насмешки над тем, кто бы в самом деле так говорил.

К этому месту из Анны Карениной (1.30) см. бахтинские Слово в романе, с. 141 сл. с прим., и ту же Проблему текста, с. 314 сл. А роман Отчаяние Набокова весь сконструирован из заведомых ошибок антигероя-рассказчика, за которым спрятался торжествующий автор. Против искусственных неправильностей как лингвистического приема ср. Анна Поливанова. Аном. коррект. Еще ср. А. Пуанкаре у Лакатоша. Доказ. опров., 1,4b, реплика Дельты с прим.

в2321: «Круглый квадрат» против «квадратного круга».

Квадрат образуется если придать кругу, носителю полноты, четыре (прямых) угла, а угол иное место. Этот простейший «квадратный круг» связывает европейскую квадратуру круга геометров и алхимиков с индийско-тибетской мандалой буддистов; их уже сопоставлял Юнг, например в Психологии и религии, 2 сл. Но философ Хайдеггер, хоть у него и хватило чутья не заговаривать о поддельном «круглом квадрате». принял идею квадратного круга, e/nes viereckigen Kreises, за нелепость — Европейский нигилизм, гл. Метафизика и антропоморфия. Вероятно. «круглый квадрат» антиалхимического происхождения, он относится к алхимическому «квадратному кругу», «der quadriert Kreis», circulus quadratus (y Юнга там же — ЮСС 11.107 сл.; алхимик Михаэль Майер издал в 1616 трактат De circulo physico quadrato, hoc est auroЙЙЙ), как опускают вверх Нины Брагинской к поднимают вниз Ольги Фрейденберг.

в2511: Представительство.

Представлять собой кого-то другого или что-то другое значит быть больше самого себя, ср. представительный человек, т. е. видный, но ничего собой не представлять. О «представителе» см. В. Виноградов. Ист. слов. с. 544—47, и К. Гинзбург. Репрезент. А изысканный рассказчик в Б. Б. и др. Анатолия Наймана (1) уже не желает быть больше своей самости:

Тошнотворное школьное «представительство»: Печорин — представитель «лишних людей», Чичиков — нарождающейся буржуазии, Лопахин — народившейся. «Представительство» возобладало над «личностностыо»: тип съел личность. Нам интересно то, чего они представители, раз они, даже в функции всего лишь представителей, оказались достаточно интересны, ЙЙЙ Герой книги — не личность, а сюжет, история, в которую личность попала как представитель среды, в которой такие истории происходят. Так ведь это потому, что и на улице так: из какой вы страны? из какой семьи? профессия? партийность? Ага, понятно. А что вы там за личность, ни времени нет узнавать, ни сил. Да и что вы такая за личность особенная, чтобы отличаться от себя как представителя? Ну добавим в опросный листок еще десяток-другой пунктов — и разойдется ваша личность без осадка, как таблетка растворимого аспирина.

Представительство и ответственность.

в3331: Бессознательное.

«Бессознательное есть неписаная история человека с незапамятных времен.» — Юнг. Опыт психологического толкования догмата о Троице (5.3/ЮСС 11.280). Но где у этого «всемирного человека» (Паскаль) бессознательное? Вот из бахтинских Форм времени:

Культурные и литературные традиции (в том числе и древнейшие) сохраняются и живут не в индивидуальной субъективной памяти отдельного человека и не в какой-то коллективной «психике», но в объективных формах самой культуры (в том числе в языковых и речевых формах), и в этом смысле они межсубъективны и межиндивидуальны (следовательно, и социальны): отсюда они и приходят в произведения литературы, иногда почти вовсе минуя субъективную индивидуальную память творцов.

(10. прим. на с. 397/281). так и в записях для статьи о чужом слове, см. ЭСТ₁, с. 349. Бессознательное