— Рядом с тобою веревочная лестница. Кинь ее через борт.
— Прежде извинись за идиота.
— Никогда!
— Но это же глупо! В конце концов, я не воздухоплаватель.
— Ну, тогда извини.
— Всего-то? Ты меня назвал идиотом не единожды.
— Дважды извини.
— Не годится. У меня память хорошая; вначале идиот, а потом дважды идиот — всего три раза.
— Трижды извини, черт тебя побрал!
— То-то же.
— Давай лестницу.
— Вынужден тебя разочаровать. Здесь нет лестницы; я подозреваю, что Барранко — мир его праху! — прихватил ее с собой, выпрыгивая. С перепугу, должно быть.
— ?Vaya, vaya! — сказал Сид и пригорюнился.
— Кстати, Сид… ты же испанец, верно?
— И что?
— Пользуясь случаем, не могу не выразить удивления твоим очень приличным русским языком. Особенно отметил бы грамотное использование падежей — камень преткновения всех иностранцев. Достаточно широк и словарный запас… и произношение практически без акцента… Интересно бы знать, почему?
— Да ты издеваешься! — хрипло вскричал Сид. — При чем здесь мой русский?
Вальд сконфузился.
— Я просто хотел сказать тебе хоть что-то приятное, — пробормотал он, — отвлечь тебя от тяжелых мыслей…
— Должен сказать тебе, что твой замысел не удался.
— Жаль, — огорчился Вальд. — Но есть и другие способы утешиться. Один из них — найти в своем положении какой-нибудь плюс. Например, нас с тобой могут внести в книгу рекордов Гиннесса.
— В чем же рекорд?
— Как: я наверху, а ты на крыше автомобиля.
— Это не рекорд, — сказал Сид. — Это уже было в 1976 году, во время гонок Гонконг — Австралия.
— Но мы перекроем дистанцию.
— Только если повезет с ветром, — сказал Сид, — а докуда ты рассчитываешь долететь?
— До Лас-Вегаса, штат Невада.
Сид надолго замолчал.
— Что, — забеспокоился Вальд, — не доберемся?
— Думаю. Не мешай.
— Учти, — предупредил Вальд, — здесь еще страус.
— Тяжелый?
— Не знаю. По виду, на семьдесят кило потянет.
— Тогда, — сказал Сид, — вряд ли долетим.
— Жаль.
— Pues, так избавься от страуса!
— Я уже думал, но как? Выбросить его из корзины было бы бесчеловечно.
— Зачем же выбрасывать? — удивился Сид. — Давай лучше его съедим. Приготовить можно на горелке, я научу тебя… Пальчики оближешь!
— Это еще более бесчеловечно, — сказал Вальд. — За неполные двадцать четыре часа он стал моим товарищем по несчастью. Он согревал меня своим телом, когда я спал… Видел бы ты, как доверчиво он смотрит на меня прямо сейчас, даже не догадываясь, о чем мы рассуждаем. И ты предлагаешь, чтобы я убил это ни в чем не повинное существо?
— Ты прав, это грех. Однако в таком случае не слишком рассчитывай на Лас-Вегас.
— А если с ветром повезет?
— Тогда рассчитывай. Но нужно сильно молиться.
— Ты знаешь как?
— Разумеется, — возмущенно ответил Сид, — как же я могу не знать, если на этом зиждется все воздухоплавание?
— Научи меня.
— Вначале сооруди коммуникационную трубу.
— Для чего?
— Для всего. Во-первых, мне надоело орать, да и молитва не терпит такого; во-вторых, по ней ты будешь меня кормить и поить. Или ты хочешь, чтобы я сдох от истощения?
— Что ты, — испугался Вальд, — у меня и в мыслях не было такого, правда… Ты веришь мне? Говори, как соорудить трубу; я буду точно следовать твоим инструкциям.
— Открой ящик номер семь. Достань парочку запасных труб воздуходува. Серые, гофрированные… похожи на кишку от пылесоса, очень толстую. Нашел?
— Кажется.
— Соедини вместе.
— Есть!
— Пихай сквозь лючок.
— Держи.
— Все. Лучше стало?
— А то.
— Теперь повторяй за мной: dios mio…
— Dios mio… Ты же говорил, что хочешь есть, пить?
— Есть, пить… — хмыкнул Сид. — Да я держусь на этой крыше из последних сил! Но прежде нужно освятить трубу, иначе толку не будет. Все сначала: dios mio…
— Dios mio…
— Creo en ti, espero en ti, te amo sobre todas las cosas…
— Creo en ti, espero en ti, te amo sobre todas las cosas…
— Con toda mi alma, con todo mi corazon, con todas mis fuerzas…
— Con toda mi alma, con todo mi corazon, con todas mis fuerzas…
— Te amo porque eres infinitamente bueno y porque eres digno de ser amado…
— …porque eres digno de ser amado…
— Y, porque te amo, me pesa de todo corazon haberte ofendido: ten misericordia de mi, pecador.
— …pecador.
— Amen.
— Amen.
— Все. Теперь это не просто труба, но Труба.
— Ага, — сказал Вальд с благоговением.
— Что ага? Жрать давай. Открой ящик номер два…
Вальд покормил Сида, да и сам покормился чем Бог послал. Пришлось поделиться также со страусом.
— Все начинает идти к лучшему, — с удовлетворением сказал Сид после еды; — теперь можно помолиться и за Лас-Вегас. Повторяй за мной: dios mio…
— Dios mio…
— Creo en ti, espero en ti, te amo sobre todas las cosas…
— Да ведь это все то же самое!
— Я рад, что ты распознал молитву, — одобрительно заметил Сид, — значит, первый раз ты молился как следует, а не просто повторял за мной фразы, как попка-дурак… Тем не менее, от меня не укрылось, что
