СЕМЕН.
– Посмотри на меня! Похож я на…
ОЛЬГА.
– Очень похож.
Сияющий Сеня уезжает на своем огромном «chekkere», и Ольга даже смотрит ему некоторое время вслед, то есть как бы пребывает в роли действительной, а не фиктивной жены.
Сияющий Сеня высадил пассажира возле площади, на которой пуэрто-риканские мальчишки гоняли в «соккер».
Некоторое время он смотрит на игру, потом, не выдержав, выскакивает из машины.
Мяч попадает ему в ноги, и вот он, забыв обо всем, мчится на площадке, делает обманные движения, дриблингует с таким искусством, что мальчишки только рты разевают… прыгают цифры на забытом счетчике в его кэбе.
Гвалт спортивной площадки сменяется идиллической тишиной, в которой слышится только чистенький наивный голос флейты.
Зеленый холм острова Бельведер, на котором всего несколько страниц назад разыгралась довольно безобразная сцена. И вот, пожалуйста, все забыто: художник Хлебников пишет маслом большую картину, изображая по памяти московского снежного жирафа, а рядом миловидная тетя его возлюбленной Анны пишет то, что видит, то есть пейзажи, а рядом Пол Дохени, из тех самых Дохени, обнаженный до пояса, играет на флейте. Все трое улыбаются друг другу.
Где-то в глубине кадра на вышке над бассейном дурачатся мальчишки Стюарды. Папа на веранде читает газету. Мама и «национальное сокровище» играют в шахматы. Словом, безобразнейший инцидент прощен и забыт, и патронаж семьи Стюардов над пошатнувшимся русским талантом продолжается.
А впрочем, может быть, и Олег сам уже стал частью этого спокойного, комфортабельного, чистого и честного мира? Во всяком случае, он спокойно работает, насвистывает в такт флейте и весело смотрит, как бежит к нему по тропинке почему-то чрезвычайно возбужденная Анна.
Он улыбается.
– Look at your niece, Margie! She’s excited again…
Тетя улыбается в ответ.
– It’s your fault, dear…
Подбежавшая Анн выпаливает:
– Oleg, we gonna fly to New York! Immediately!
Олег улыбается:
– You just arrived from New York, I guess. We gonna relax, I guess… Look at this beast!
АННА
– I saw all your beasts, honey! All your «Long awaiting animals». Charley Xerox started to exhibit them last night!
Олег отшвырнул кисть и вскочил. Снова паника в благородном семействе.
Анна и Олег бегут вниз по холму к машине.
Миссис Стюарт догоняет их с плащами и шляпами.
Художественная галерея где-нибудь в районе 57-й улицы. Там целая стена занята экспозицией знакомых нам «Долгожданных животных», посетителей не так много, однако на двух-трех картинах уже имеются таблички «sold».
А вот на стене и портрет автора этих картин, «сибирского отшельника Мити Бредова» – заросшая седоватым мохом физиономия, рубашка в петухах, монокль – довольно грубый фотомонтаж.
…Олег был счастлив, когда увидел холсты. Целы! Приехали! Он даже потрогал краску ладонью. Обернулся в поисках Анны, сиял, заглянул в лицо какому-то посетителю, прислушался к разговору.
Анна между тем напряженно беседовала с двумя молодыми людьми, служащими этой галереи, наседала на них, показывала на Олега. Те недоуменно улыбались, пожимали плечами, потом положили перед ней ворох каких-то бумаг, но она не стала их смотреть и подошла к Олегу.
– They’ve never heard neither your name, nor Xerox… I am sure he uses a front, a dummy… That’s a swindler!
И вдруг они оба одновременно увидели Чарли Ксерокса. Почтенный коллекционер появился в боковом проходе за стеклянной стенкой. Раскурил свою трубку, поднял голову и увидел смотрящего прямо на него Олега. Затем – нервы, очевидно, у коллекционера не простые, а большевистские – не торопясь направился по проходу к выходу на улицу. Выпуская клубы дыма, слегка подчихивая.
Олег и Анна пошли за ним вдоль стеклянной, в человеческий рост, перегородки.
– Мистер Ксерокс, кажется опять у вас грипп? – поинтересовался Олег. – Почему вы не следите за собой? Поверьте, грипп вам не к лицу. Вам нужно вылечиться, как ты считаешь, Анн, нужно ему вылечиться?
АНН.
– Ему нужно сделать укол, вакцинацию, о’кей?
Чарли Ксерокс, не поворачивая к ним лица, нахлобучил шляпу и влез в рукава плаща. В том месте, где кончалась стеклянная перегородка и где они сошлись с Олегом, он сделал некоторое опасливое движение плечом.
– Какая вы сопля, Чарли. Надо лечить насморк, – сказал на прощание Олег.
Ксерокс вышел на улицу и через мгновение затерялся в толпе.
Хохоча, Олег и Анна вернулись в зал и сняли со стены изображение The Siberian recluse Mitja Bredow.
Тут же к ним как будто по заказу подлетел нью-йоркский фрукт.
– What’s going on, folks? I am reviewing this stuff for «New Yorker»…
Здесь мы можем включить музыку, ибо начинается новая полоса в жизни Олега Хлебникова. Мы можем отъехать с нашей камерой назад и чуточку подняться на операторском кране, чтобы показать общий вид галереи и фигуры наших героев, рассказывающих нью-йоркскому фрукту и еще кучке галерейных зевак свою странную историю.
Затем музыка выключается, и мы слышим фразу нью-йоркского фрукта, заключающую этот эпизод.
– OK, folks, I’ll pick you up tomorrow at 10.30.
На следующее утро в указанное время Олег, Анна и нью-йоркский фрукт вывалились в страшной спешке из отеля Plaza. NФ был в явном ажиотаже, частил, вылупляя глаза:
– My boss is excited! Everybody is excited! That’s a real story! Hurry up, folks, we got a thing!
Он бросился в гущу трафика и остановил такси.
Все трое бухнулись на заднее сиденье «чеккера». NФ прокричал в окошечко адрес шоферу, потом тут же вытащил перо и блокнот.
– Let’s go further! You don’t like New York, do you? You cannot like it, I guess…
ОЛЕГ.
I cannot, but I love it.
NФ.
Why? Why you Russians like this junkyard?
В этот момент водитель такси высунулся из окна и закричал кому-то на чистом русском языке:
– Еттитвоюматьюшит!
Олег и Анна покатились с хохоту. NФ подпрыгнул.
– What’s the matter? What’s the matter?
Водитель кричал, размахивая кулаками:
– Он взял мой зеленый!
Анна сказала NФ:
– That’s why they Russians love it!
NФ.
What did he say?
Олег спросил водителя:
