их кожи, – пошутил Виоленто.
– Правильно! Нет ничего отвратительнее этих зубастых коварных тварей, – согласился с ним Чиэми, стряхивая с сигары пепел.
Неожиданно снаружи послышался нарастающий невообразимый шум, крики и щелканье бичей. Виоленто напрягся, он не любил неожиданностей.
– Что за шум? Уж не бунт ли?
– Ха-ха-ха! Рассмешил, Вицоло! Какой может быть бунт на моем острове? Здесь могу бунтовать только я, когда пьян, – захохотал комендант, довольный своей шуткой. – Погоди, сейчас пошлю дежурного офицера узнать, что там происходит. Скорее всего, это мои надсмотрщики забавляются от скуки.
– Господин комендант, разрешите доложить? – обратился вернувшийся офицер.
– Ну, что там за гам?
– Управляющий и его люди приволокли на площадь беглого оборванца и привязали к столбу. Завтра будут плетьми наказывать в назидание другим.
– А кто пытался бежать, выяснил?
– Некий Торбеллино, из новеньких. С предпоследней партией прибыл.
– Хорошо, ступай!
При имени «Торбеллино» неподвижное лицо коммерсанта скривилось в довольной гримасе, а беспалая рука со страшной силой сдавила лежащую на коленях трость.
«Отлично! Настоящая удача привалила! Даже искать не пришлось парня, крепко насолившего капитану Малисиозо, – подумал Гроза Карамбы. – Считай, порученное задание наполовину выполнено! Сегодня же темной ночью я незаметно проберусь к позорному столбу, где за все и рассчитаюсь с Торбеллино, а утром, можно сославшись на головную боль, отдохнуть в номере гостиницы от тупого, надоедливого коменданта. У меня нет ни малейшего желания мотаться по знойной жаре по всяким там плантациям или ради забавы кормить тухлятиной крокодилов. Через неделю на остров прибудет очередной корабль, и я навсегда исчезну из жизни самонадеянного «партнера», смывшись якобы по коммерческим делам на «большую землю».
– Чиэми, и часто у вас бегают? – полюбопытствовал Виоленто, пригубив рюмку с ромом.
– Что ты, дорогой Вицоло! Смешно даже такое слышать! Это исключено! С Зеленого Ада на моем веку еще никто никогда не убегал.
– Почему? У вас тут, как погляжу, нет никаких преград, заборов, и берег абсолютно не отгорожен от бараков с каторжниками.
– Во-первых, берег бухты, где мы находимся с тобой, надежно охраняется гарнизоном, во-вторых, для бегства необходимо иметь судно или хотя бы захудалую лодку, в-третьих, кругом непроходимые джунгли и зловонные болота, в которых кишит, помимо крокодилов и змей, множество всякой ядовитой гадости.
Что же произошло с Торбеллино? Почему его побег закончился неудачей? Давайте, вернемся к утренним событиям этого дня.
Юноша внимательно присматривался ко всему, что его окружало на новом месте. План побега надо было осуществить немедленно, пока не иссякли последние силы, пока каторга окончательно не сломала и не погребла его здесь. Удобный случай подвернулся сам собой. Торбеллино и еще десятка четыре каторжан отправили на рубку сахарного тростника.
Рубя тростник, юноша углубился в заросли и скрылся с глаз надсмотрщика, разъезжавшего по плантации на своенравном гнедом жеребце. Покинув незаметно плантацию, Торбеллино вступил в джунгли, стоявшие темнеющей зеленой стеной. Яростно расчищая себе дорогу большим ножом для рубки тростника, беглец все дальше и дальше удалялся от поля. Его со всех сторон окружала тяжелая сырость, сочащаяся по ветвям лиан, жирная почва, густой застойный воздух. Зеленая плотная масса застыла, погруженная в тишину. Устав рубить проход, смахивая едкий пот, Торбеллино остановился. Позади беглеца уже вновь воцарилась неподвижность. Молчаливый лес предательски сомкнулся у него за спиной. А впереди его ждала бесстрастная и непроницаемая стена растительности. Торбеллино медленно переступал отяжелевшими, будто свинцом налитыми, ногами; голова кружилась, глаза лихорадочно горели. Руки по локоть в крови от укусов москитов и клещей. С каждым шагом становилось все труднее дышать. Ему вспомнился подземный ход, который они с Чарлито рыли из кофейни Рудо. Задыхаясь, он повернул назад, из последних сил продираясь к выходу из мрачного сырого леса. Он брел, шарахаясь из стороны в сторону, словно пьяный. Вот мелькнул впереди спасительный свет в прорубленном им зеленом коридоре. Скорее к свету, к чистому воздуху… Но сознание оставило юношу…
Очнулся он от резкого удара бичом. Несчастный очумело, ничего не соображая, смотрел на смеющихся надсмотрщиков и на багровое заходящее солнце. Избитого юношу на аркане приволокли на площадь, окруженную ветхими серыми бараками. Его привязали на ночь к позорному столбу, торчавшему одиноко посреди площади, объявив каторжанам, что завтра их ждет интересное зрелище – суровое наказание беглеца.
Глава сорок первая
Долгожданная свобода
На раскаленный за день остров опустилась долгожданная ночь, принесшая наконец-то свежесть и покой.
Кто-то шаркающей походкой приблизился к столбу. Торбеллино почувствовал пересохшими, потрескавшимися губами край миски и вкус воды, он с трудом открыл воспаленные глаза и жадно приник к драгоценной живительной влаге. Перед ним стоял один из каторжан, судя по истрепанной одежде и худой фигуре. Гость обернулся в сторону форта, при лунном свете Торбеллино узнал этот чеканный мужественный профиль, это был старший у каторжан-старожилов.
– Пей, парень. И молись, чтобы небеса послали тебе легкую смерть.
– Кто ты? – с трудом прошептал разбитыми губами несчастный юноша.
– Дуэло!
– Лейтенант гвардейцев! – с хрипом вырвалось у Торбеллино.
– Откуда ты меня знаешь, парень? – удивленно спросил пораженный каторжник, всматриваясь в лицо несчастного.
Торбеллино не успел ничего ответить. Неожиданно, раздался страшный оглушительный грохот, и земля содрогнулась, будто живая.
– Что это? – испуганно произнес Торбеллино.
– Опять Старый Ворчун проснулся, теперь начнется тряска. Вулкан частенько дает нам прикурить. Может, это и к лучшему, – многозначительно сказал Дуэло и растворился в непроглядном мраке ночи.
Вдруг ударил гром, и над горами ярко сверкнула ослепительным зигзагом молния, осветив все вокруг. Сверху упали крупные редкие капли дождя, громко застучав по пустой миске, которую Дуэло забыл у столба. Через мгновение из черных туч, нависших над проклятым островом, хлынул ливень.
В ту ночь обитатели острова не спали, они почувствовали ряд сильнейших подземных толчков. Часто свирепыми порывами налетал ураганный ветер, угрожая повалить хлипкие бараки, сверкала молния, гремел гром. Из кратера вулкана доносился ужасающий грохот и непрерывный оглушающий рев, а вся долина была освещена фонтаном огненной лавы. Вся местность вдоль берега была засыпана черным пеплом, урожай погиб, банановые деревья повалены, бараки почти разрушены. Охрана от разбушевавшейся стихии укрылась за надежными каменными стенами форта.
Виоленто Беспалый, собиравшийся ночью навестить привязанного к столбу Торбеллино, чтобы с ним расправиться, проклинал все на свете: и разбушевавшийся не на шутку вулкан, и обрушившийся на остров ливень, и своего пьяного в стельку компаньона, коменданта Чиэми. Задуманное дело срывалось. Его успокаивала только одна единственная мысль, что после затрашнего наказания плетьми проклятый мальчишка не выдержит и отдаст душу.
Глубокой ночью, когда ливень стих, горстка смельчаков во главе с Дуэло выбралась из ветхого покосившегося барака и под моросящим дождем направилась на берег. Впереди отряда двигалась разведка ( двое крепких отчаянных каторжанина из бывших гвардейцев, вооруженных широкими ножами для рубки тростника. За ними ( остальные и Дуэло, который вел, поддерживая избитого надсмотрщиками Торбеллино. Шлюпки, оставленные на песчаной отмели, никто не охранял, стража, вероятно, пряталась от бури под надежными сводами форта. Отряд, быстро погрузившись в шлюпки, стал
