Красавица с кинжалом — Ванда Бузун, батальонный адъютант (Алексеевский полк). Рядом ее муж штабс-капитан Петр Бузун, командир того же батальона.
В следующем посте расскажу про трех самых известных «белых амазонок»: одна — романтическая героиня, другая — верная подруга, третья — неистовая воительница.
rouger
эмиграция трудная школа выживания. знаю непонаслышке
bernardovna2
Женщине трудно на войне просто в силу физиологических особенностей. А уж ненавидеть тех, кого она считает врагами, женщина может гораздо сильнее мужчины. И соответственно бороться с ними.
arzt_igor
Женщина дарит жизнь! Если она способна убивать и желает это делать, то это уже не женщина, а психопатка — плохой конец просто запрограммирован. Ей никогда не стать хорошей матерью или бабушкой. Может она анатомически и женщина, но в широком смысле этого слова она не 'мать', а 'матюк'.
Мужики! Не дай Бог кому то подобную жену иметь!
zura2012
Женщине не место на войне. В книгах и кино эта тема романтизирована, на самом деле все на много хуже и грязнее. Исключения бывают, но в большинстве случаев это одержимые фанатки с букетом психических и сексуальных расстройств…. Самоубийства и насильственная смерть логический финал.
Белые амазонки(продолжение)
19 октября, 13:07
Это нежное создание, баронесса Софья де Боде, запомнилась многим, кто видел ее на Гражданской войне или просто слышал о ней.
Она происходила из давно обрусевшей французской семьи, вроде тех, о которых я недавно писал. Из сильно романтизированной биографической справки можно узнать, что Софья де Боде — выпускница Смольного института благородных девиц, во время Первой мировой отправилась на войну и служила под командой отца в конной разведке.
Отчество Софии мне неизвестно. Баронов де Боде в армии было двое. Полагаю, речь идет об Августине Клементьевиче (1871–1915), бывшем военном атташе в Вашингтоне. На фронте он командовал полком и пал в бою.
Думаю, впрочем, что история про разведку относится к области мифов: к отцу Софья ездила, казаком наряжалась и на коне скакала, но в разведке служила вряд ли. В 1915 году это было бы такой экзотикой, что о юной кавалерист-девице раструбили бы все газеты.
Отношение к женщинам-военным стало меняться лишь с весны 1917 года, когда Мария Бочкарева призвала соотечественниц взять в руки оружие. Одной из тех, кто с энтузиазмом откликнулся на этот зов, была Софья Боде. Она записалась в женский батальон смерти, а потом попала на офицерские курсы при Александровском училище — вместе с 24 другими девушками (см. предыдущий пост).
Кадр кинохроники (нашел в YouTube), снимавшей летом семнадцатого года принятие присяги на Красной площади, выхватил из шеренги вольноопределяющуюся Боде — она оглянулась на камеру. Посмотрите, как она изменилась: усталое лицо, вместо кокетливой бекешки — простая солдатская гимнастерка. Уж не знаю, как ей удалось сохранить волосы, ведь доброволок стригли под ноль.
В октябре она вместе с другими выпускницами надела погоны прапорщика.
«Молоденькая, красивая девушка с круглым лицом, с круглыми голубыми глазами в своем военном мундире прапорщика казалась нарядным и стройным мальчиком. Дочь русского генерала, воспитанная в военной среде, она не подделывалась под офицера, а усвоила себе все военные приемы естественно, как если бы она была мужчиной…», — пишет один из мемуаристов, видевший Софью в то время.
Меньше чем через месяц произошла революция. В отличие от Петрограда, Москва упорно сопротивлялась большевистскому перевороту. Кровавые бои продолжались несколько дней. Софья командовала отрядом юнкеров, в бою у Никитских ворот была ранена в ногу.
Едва лишь зародилось корниловское движение — уехала из Москвы на юг.
Участвовала в отчаянном «Ледяном» походе, откуда мало кто вернулся живым. Софья мелькает в воспоминаниях генерала Богаевского: «Спустя полчаса ко мне подлетает карьером одетая в черкеску баронесса Боде, служившая ординарцем в нашей коннице, отчаянно храбрая молодая женщина, впоследствии убитая во время атаки генерала Эрдели под Екатеринодаром, и докладывает, что генерал Корнилов посылает мне свой последний резерв: два эскадрона конницы. Вдали рысью шла за ней конная колонна».
Конная бригада Эрдели понесла тяжелые потери в бою 13 марта 1918 года — это и есть дата смерти Софьи Боде. Она погибла в самом начале страшной войны, но запомнили ее лучше, чем других девушек- прапорщиков. Баронесса де Боде — единственная, у кого был титул, и в кавалерию из выпускниц Александровского училища попала только она.
Офицер-эмигрант Виктор Ларионов вывел ее под именем княжны Черкасской в своем романе «Последние юнкера»: «И вот в первых же боях она показала себя не только лихим, но и смышленым, распорядительным бойцом, способным понимать обстановку и командовать другими. Ее все полюбили, заботились о ней подчас трогательно, но, к сожалению, не могли удержать ее боевых порывов. Она как бы искала смерти… И нашла ее под Матвеевым курганом, когда два орудия, прикрывая отход пехоты перед сильнейшим противником, готовились уже бить картечью, а она, стоя во весь рост между орудиями, выпускала обойму за обоймой из карабина».
Я прочитал, что по телевидению несколько лет назад показывали документальный фильм «Баронесса де Боде — легенда Белой армии». Там наверняка более подробно рассказано об этой короткой и романтической жизни.
А вот совсем другая история. Не столько про героизм, сколько про любовь и верность.
Вы наверняка читали про генерала Слащева, отчаянного храбреца и гениального тактика. Это был позер, дебошир, кокаинист, без конца со всеми ссорившийся, но не раз спасавший белый фронт. Слащев обожал экстравагантность, носил какие-то умопомрачительные мундиры собственного дизайна. «Пускай всякий, кто так воюет, наряжается как ему угодно», — говорил про него Врангель.
Но мы смотрим не на щеголя Слащева, а на девушку, которая рядом.
